Член Союза журналистов России и Союза российских писателей, обозреватель «Магнитогорского металла» Елена Лещинская рассказала о своей книге «По тринадцатым числам» (16+), в сентябре увидевшей свет благодаря поддержке СРП и Министерства культуры РФ.
– Заглавное стихотворение книги – о собственном внутреннем стержне, о том, что надо чаще смотреть в небо и всегда верить в лучшее, – говорит Елена. – Важен для меня и цикл стихов о девяностых – отражения прекрасного и ужасного времени в изменчивом зеркале моей памяти. Да и вообще, в этой книге только те поэтические тексты, которые мне дороги. Большинство из них публикуется впервые. Стихи выстроены так, чтобы для внимательного читателя они складывались в единую историю. Надеюсь, это история оптимистичная – о свете маяка, который во время шторма помогает найти дорогу к берегу. Огонёк, ведущий домой, – надёжность дружеской руки, тепло сердца близкого человека… И мурлыканье кота, излагающего своё веское мнение, – как же без котов, на них мир держится.
Все книги Елены Лещинской оформлены в единой минималистичной стилистике, созданной Александром Ерофеевым для её дебютной поэтической дилогии «Колыбельная для камикадзе» (2020, 16+) и «Рисунки мелом» (2020, 16+). Художник следующих сборников – «Сохрани меня в облако» (2023, 16+) и «По тринадцатым числам» (2024, 16+) – екатеринбуржец Сергей Ивкин. Его космический осьминог на обложке – загадка, ответ на которую можно найти в стихах.
Информация о книгах, размышления о поэзии, новые стихи и не только – в группе Елены Лещинской в социальной сети «ВКонтакте» (18+) https://vk.com/public214504252.
***
Рыжие фонарики, снег искрится.
Как-то надо выдержать эту зиму.
Нет такого слова – «невыносимо».
...Тлеет перевёрнутая страница.
Незачем челом о светлицу биться.
Ну допустим, сможешь пройти сквозь стену.
Там тебя не ждут, если откровенно.
...Тлеет перевёрнутая страница.
Сердце разрывается, мир кренится?
Запиши: иллюзии убивают.
Но сначала ласково обнимают.
...Тлеет перевёрнутая страница.
Звёздочки танцуют в холодном небе.
Свет не гаснет – это уже немало.
Только не долистывай до финала,
Где от нас с тобой остаётся пепел.
***
В этот город я не приеду, пока мертва.
Он остался твоим. Ждёт, не зная, когда дождётся.
Во дворах между серых плиток растёт трава.
Между серых плит облаков – ни травинки солнца.
У троллейбусов тот же мягкий кошачий ход,
но давно не в моде платья из льна и ситца.
Раньше было сто тридцать ясных денёчков в год,
а когда ты уехал, пишут, осталось тридцать.
Город плачет. Горько плачет и говорит
о тебе со всех дождями размытых фото.
У меня не тает кусок ледяного стекла внутри,
но болит, будто я жива. Будто жду кого-то.
***
Медленный выдох –
медленный вдох –
медленный выдох...
Ставь на репит.
Так и пройдёт болевой шок.
...Медленный вдох –
всё, не болит.
Выхода нет –
а выдох есть.
Всё, что ты можешь, – дыши, дыши.
Ты его слышишь? Он уже здесь –
сумрачный дух из народа Ши.
Ты и сама сочиняешь сны,
спирт превращаешь в томатный сок.
Ты не боишься гостей лесных –
только безумия между строк.
Не останавливайся, пиши.
Пусть по веранде гуляют Ши.
Можно пройти сто миров подряд –
рукописи горят.
Доброй охоты
Мальчик сбривает бороду – близится тридцать три.
Если утратить бдительность, скажут: а вот те крест.
А в голове всё вертится смутно знакомый ритм.
Если строку не выпустить, текст нападёт и съест.
Мальчик забросил скрипочку – с волком давно на ты.
Чудища – гумилёвщина, вспомним и промолчим.
В волчьи глаза бездонные смотрит до темноты:
Доброй охоты, маленький, верной тропы в ночи.
Искра в ладонь опустится с тёплых чужих небес.
Мальчик, твоё желание – на смех седой звезде.
Давнее сумасшествие, новый безумный квест:
Огненный текст откроется лишь одному тебе.
***
По тринадцатым числам, случалось, она возвращалась.
Где-то в подвздошье горело и не вмещалось.
Всей собой приосанивалась, чтобы не бить на жалость.
Рифмовала чего-то, понимая: да ну, бездарность.
У неё был плащ просторней на три размера,
это сохраняло в ней зыбкую веру
в то, что она кипарис.
Свет мой зеркальце, ну-ка заткнись,
холера.
До чего всё серо, Господи, как же серо.
Это надо пройти, как просёлочную дорогу
из морской стихии вынутому осьминогу.
Восемь ног, девять жизней, и всё под созвездием Козерога.
Ретроградный Сатурн, вот ты подкачал немного.
У неё всё в порядке, было и остаётся.
Как включает мозги, так прямо до слёз смеётся.
У неё посуда только на счастье бьётся.
И в осколках острых ярче сияет солнце.
Вам наврали, что сумасшедшие тоже плачут.
Разве чем-то другим не заняты, не иначе.
По тринадцатым числам смотрят в небо и ждут удачу.
