В феврале исполнилось 50 лет со дня рождения глубокого, самобытного поэта Сергея Рыкова (16.02.1975–8.03.2020), стихи которого по-настоящему честны и исповедальны. Сергей знал: его сердце, вместившее слишком много своей и чужой боли, бьётся из последних сил. Друзья надеялись, что он дождётся очереди на пересадку сердца и будет жить. Но чуда не произошло… Однако в 45 лет, которые были отмерены Сергею Рыкову, вместилась огромная работа во благо магнитогорской литературы.
Сергей был не из тех рафинированных поэтов, которые обитают в башнях из слоновой кости. Его стихи рождались в гуще жизни – и в то же время он умел взглянуть на мир из поднебесья.
Выпускник средней школы № 63, Сергей Рыков в 1992 году пошёл учиться в Магнитогорский строительный колледж по специальности «техник-электрик», одновременно посещал литературные семинары Александра Павлова и Олега Хандуся в лицее. В 1993 состоялась первая публикация в газете «Магнитогорский металл» (16+).
Первым местом работы стал цех ленты холодного проката калибровочного завода, где Сергей трудился электромонтёром по обслуживанию травильно-прокатного оборудования. Но рабочими профессиями круг интересов Сергея не ограничился. В 2004 Рыков окончил Восточный институт экономики, гуманитарных наук, управления и права (Уфа) по специальности «психология». И, какими бы дорогами ни вела его судьба, смыслом жизни оставалось поэтическое творчество.
В 2005 году он стал лауреатом литературного конкурса Челябинского отделения Союза писателей России «Прекрасен наш союз» за рукопись книги стихов «Моя хрустальная дорога» (12+), изданной в том же году. После из-под пера Сергея Рыкова вышли ещё три поэтические книги: «Подари мне облако» (2006, 12+), «Случайный прохожий» (2009, 12+) и «Личный номерочек на ноге» (2019, 12+). В 2007 году Сергей вступил в Союз писателей России.
Сергей Валентинович Рыков много сделал для развития литературы на Южном Урале. С октября 2004 по март 2007 года он вёл молодёжную секцию литературного объединения «Магнит», возглавляемого Александром Павловым и действовавшего при газете «Магнитогорский металл» (16+), а затем на два года сменил наставника на посту руководителя лито. Подготовил к изданию коллективные сборники членов лито «Магнит» «Небо пятое» (2008, 16+) и «Ветряные мельницы» (2009, 16+), входил в редколлегию антологии избранных стихов поэтов Магнитогорска «Глашатаи Магнит-горы Next» (2009, 16+). Участвовал в работе областного литературного клуба «Светунец», работал в жюри городских и региональных конкурсов и фестивалей и в редколлегии нескольких литературных изданий.
Сергей Рыков был бессребреником – считал, что стихи продавать нельзя, можно только дарить. И оставил этот дар нам. Редактором его последней книги стал поэт, бард, создатель сетевой энциклопедии «ЛитМагнит» Денис Коновальчик. Кто может сказать о Сергее точнее, чем его лучший друг? Предоставим ему слово.
«Быть посланником до Бога»
На излёте этой зимы схлестнулись два юбилея Сергея Рыкова: 16 февраля ему бы исполнилось полвека, а 8 марта прошло пять лет со дня его безвременной кончины. Между этими датами – пронзительная и такая короткая судьба этого удивительного и самобытного поэта, быть ровесником и собратом по перу которого мне выпало по жизни.
Трудно говорить о друге в прошедшем времени, поскольку на расстоянии его строки звучат всё пронзительней и ярче. Сергей принадлежит к тому племени поэтов, кто по-настоящему проживает каждую строчку. В его стихах, как мушки в янтаре, запечатлелись магнитогорские дворы девяностых, бытовые сцены времён нашей юности и взросления, портреты соседей и друзей. Своё поэтическое кредо сам автор выражает в строчках о том, что «быть посланником до Бога поэту грамота дана». Не случайно он часто выступает ответчиком от имени тех, кого ухабы судьбы выкинули на обочину, – от забытого героя Великой Отечественной, умирающего в покосившейся хате, до бесприютного бомжа, ставшего жертвой легковерия и неразделенной любви...
За свою короткую жизнь Сергей успел немало – он выпустил четыре поэтических сборника, дал путёвку в жизнь многим талантам в лито «Магнит», издал несколько альманахов и антологий местных поэтов. И всё-таки превыше этих регалий многие из коллег по цеху поставят то, что Сергей был настоящим товарищем – из тех, кто поддержит в трудную минуту и всегда честно выскажет в лицо то, что думает про очередное творение. Но не оставит наедине с ершистой критикой, а поможет расти дальше.
Несмотря на то, что с давних пор над Сергеем дамокловым мечом висел приговор кардиологов, смерти он не боялся, относясь к ней с иронией. А вот поистине пророческое четверостишие Сергея:
А коли придёт беда
И понесут за порог,
Пусть это будет – среда,
Прохладно и ветерок.
Ёжась от промозглого ветра над свежевырытой могилой в среду 11 марта 2020-го, многие в тот день вспоминали эти строки, написанные задолго до трагической даты. И никто не понимал: как, каким неведомым чувством в своё время их автор мог всё это предсказать?
Всякий, кто знал Сергея, согласится, что одной из его ярчайших черт было умение в любой ситуации не роптать на жизнь, а быть отзывчивым и благодарным.
Скажу спасибо небесам –
Что, повседневно с ними споря,
Я мог любить, любим был сам.
И как-то раз увидел море!
Спасибо и тебе за всё, друг.
Денис Коновальчик
«Знаешь, так хочется жить…»
***
Из множества земных светил,
Однажды выбранных на ощупь,
Тебя одну я приютил
Иль прикупил...
Так даже проще.
Так проще...
Нежностью горя,
Ты разобьёшься у порога,
Моя печальная заря,
Моя хрустальная дорога.
***
Сегодня небо в синяках
И неприглядны птицы.
Поговорим о стариках,
Живущих во станице.
То не мещанское житьё
И вроде не разруха...
В прах исхудалое бельё
Развесила старуха.
Плоть, окаймлённая войной,
Вкусила бабью долю,
Крестилась дева тишиной,
А повенчалась с болью.
Сегодня небо в синяках
И неприглядны птицы.
Поговорим о стариках,
Живущих во станице.
***
Я бреду по склонам гор –
Воздух колется.
Не бродяга я и не вор –
Что ж ты, мать, беспокоишься?
Но не скажешь ничего внятного.
На устах твоих укор – непонятный мне.
– Знаешь, а земля – пятнами...
Север.
Запад.
Юг.
Восток.
Небо – пятое.
***
Я радость, я боль, я пронзительный смех,
Паденье, позор и весомый успех.
Я вечер, я ночь, я рождение дня –
Всё то, чему ты обучила меня.
Я зависть, и я же – чрезмерная злость,
Я неба клочок, виноградная гроздь,
Я месяц над хатой, и воли глоток,
И рваной рубахи твоей лоскуток.
Настанет рождение нового дня –
Скажи, будет место ли там для меня?
***
Шаркает по комнате пустой,
Может быть, последний ветеран.
Хочется сказать ему: «Постой», –
Пододвинуть кресло и стакан.
Горькая – по-прежнему в цене,
И, возможно, на пяти листах
Он бы рассказал мне о войне
И о том, как бились за рейхстаг.
Но, не нарушая тишины,
Не летая где-то в облаках,
Выпьет он, чтоб не было войны.
Да и крови... на моих руках.
***
Номера присвоены поэтам,
Будто соревнуются опять.
«Лучшие» висят по кабинетам –
Время поворачивая вспять.
Может быть, они чуть лучше жили?
Меньше гнили в тундре и тайге?
Но и мы, конечно, заслужили –
Личный номерочек на ноге.
***
И я взрослел: неряшлив и небросок,
Под лязг и звоны битого стекла.
И слышалось вдогонку: «Недоносок».
И всё-таки судьба уберегла...
Уберегла от жадности и лести,
От подлости и дьявольского зла.
И знаю я, что Бог, конечно, есть.
Иначе для чего мне два крыла?
***
В жизни у меня есть койко-место,
Больше не осталось ничего...
Это ложь, что не бывает тесно.
Ложь, что не бывает тяжело.
Кто-то скажет – есть за всё расплата –
Всё твои вчерашние грехи.
Если я пред кем-то виноватый,
То лишь в том, что я пишу стихи.
Знаю, что рифмую просто,
Но не извиваюсь и не лгу.
Человеком – маленького роста –
Я по краю пропасти бегу...
Памяти Бориса Попова
Средь весенних ветров и людской суеты
Где-то в дебрях скрывается лето.
И за рамками грёз прорастают цветы,
Укрывая могилу поэта.
Нет, судьба неспроста подбирает штрихи,
Отбирая лучинки у света…
…Только б жили стихи –
только б жили стихи –
Выше нету наград для поэта.
В океане любви, под покровом светил
Зародится достойная смена,
Чтобы кто-то другой твою песнь подхватил,
Твою душу избавив от плена.
Моей Альфе
Никто так не любил меня,
Как та безродная дворняга...
(На лето к бабке – всё ж родня.)
Она ждала меня, бедняга.
Она любила просто так,
Мы с нею были одногодки.
Её кормили кое-как,
А я ещё марал колготки.
Она ждала меня весь год,
И я надеялся на встречу.
Она и ныне меня ждёт –
Когда задует мою свечку...
Памяти Юрия Костарева
Дохнула холодом земля,
Лопаты взвыли –
И насудачились поля
По свежевырытой могиле.
О, как прилипчива она –
В исповедальную дорога…
И быть посланником до Бога
Поэту грамота дана.
***
Я купил полбулки хлеба...
До чего же хорошо
Быть свободным перед небом –
В чём родился, в том ушёл.
Умирает в муках барин –
Пропадает серебро.
Я пред богом как Гагарин –
Оголённое ребро.
Ни заначки, ни заточки –
Только крестик на цепочке.
***
И детство грело пламенем огня,
Бензином из оплавленной канистры.
А бабушки, бранившие меня,
На всю округу разносили искры.
И в сотый раз обласканный шлепком,
Скрываясь от людского взора,
Я наблюдал – открыто и тайком –
Свой огонёк, преобразивший город.
***
Грешник ты или праведник –
Всё ж надеешься ты на лучшее...
Перед смертью всегда Бога славили,
Да и так, от случая к случаю.
Уповали на Бога отшельники,
Спину гнули до пола горбатые.
Неустанно молились бездельники,
Невиновные и виноватые,
И блаженные, и учёные,
Вертухаи и заключённые.
***
Знаешь, так хочется жить –
Без поминальных свечей.
Если дружить – так дружить,
Не пряча счастливых очей.
Если любить – так всласть,
И видеть вокруг красоту.
И если случайно упасть,
То только не в пустоту.
А коли придёт беда
И понесут за порог,
Пусть это будет – среда,
Прохладно и ветерок.
