Так, после давней публикации о комбинатских наградах тридцатых годов, где упоминалась фамилия и инициалы Д. Ф. Шкрыля, позвонила Тамара Лукина. Она предполагает, что за инициалами скрывается имя ее отца Дмитрия Федотовича. Тамара Семеновна мало знает об отце - добровольце первостроительства и фронтовике, и упоминание о давнем производственном поощрении в газете дало ей надежду больше узнать об основателе магнитогорской фамилии. Тамара Семеновна продолжает поиски.
И о взрыве в мартене 5 декабря 1947 года толк зашел случайно: корреспондент "ММ" разговорился с Анной Волковой, несколько десятилетий назад занимавшей пост начальника бюро по ремонту энергооборудования комбината. Оказалось, она - дочь одного из выживших в той аварии Николая Баловнева.
Он приехал в Магнитку из Оренбуржья по вербовке в тридцать третьем. Когда случилась авария, ему было тридцать девять. Спасла его в тот день сильная стужа: он был очень тепло одет. Трамваи ходили нечасто, и он пошел на работу пешком, а потому под суконку надел теплую зимнюю одежду. 5 декабря в театре имени Пушкина шло торжественное заседание, посвященное сталинской конституции. А в мартеновском цехе произошел порыв серьги на крюке траверзы главного подъема, и ковш с расплавленным металлом рухнул вниз. Погибли большинство сталеваров и работников цеха ремонта промышленных печей, находившихся на разливочной площадке, машинист крана. Отца сбило с ног, и он помнил только, как кто-то кричал о начальнике смены Гольдине: "Держите Гольдина" - он от шока, от ожога побежал как живой факел.
Погибли по меньшей мере шестнадцать человек, шестеро получили тяжелые ожоги. Руководство комбината, узнав об аварии, прервало торжественное совещание и поспешило на комбинат. Трагедию на мартене расследовали специалисты ММК и НКВД.
Когда дочь пришла к отцу в больницу, ей показалось - его в палате нет. Потом с ужасом разобрала в черном раздутом лице знакомые черты. Он просил дочь раскурить папиросу - сам не мог. Очень боялся огня: когда она зажигала спичку, остерегал: "Тихо, тихо". Лечили его интенсивно, обеспечили усиленным питанием - даже фруктами и вином для восстановления здоровья.
Николай Григорьевич работал еще долго, ушел на пенсию в пятьдесят орденоносцем. Один из его потомков, отслужив в Чечне, устроился сталеваром на конвертерное производство - стал продолжателем дела деда Николая Гавриловича Баловнева.
