И продолжались долгие десятилетия. Сторонники веры, служители церкви всеми способами старались сохранить основы духовной культуры и за непримиримую позицию платили жизнью. Об этом рассказала выставка, развернувшаяся в фойе актового зала МГТУ. Пройти мимо, а потом не поделиться с читателями "ММ" тем, что узнала из размещённых материалов, не могла. Это наша история, наша память, наша боль и совесть.
Специальная комиссия Московской патриархии после нескольких лет работы пришла к заключению, что в 1918-19 годах в России за защиту церкви и веры были репрессированы одиннадцать тысяч человек - священнослужителей и мирян, девять тысяч из них убиты.
На Урале массовая первая волна репрессий по отношению к духовенству прокатилась в 1918 году. В Оренбуржье пострадали шестьдесят человек, из которых пятнадцать убиты. Екатеринбургская епархия потеряла сорок семь служителей. В Перми погибла треть духовенства, больше ста человек.
Жестокость чекистов по отношению к священникам не знала границ. Среди пострадавших был, к примеру, архиепископ Пермский и Кунгурский Андроник. Крайне негативно отнёсся к приходу большевиков, в проповедях обличал власть за алчность, обман народа, нравственную гибель общества. В мае 1918 года возглавил крестный ход, за что вскоре был арестован. В ночь на 20 июня его вывезли в окрестности Перми, заставили самому себе копать могилу и лечь в неё. Несколько раз выстрелили в приваленного землёй и закопали.
Голод начала двадцатых годов затронул не только Поволжье, Крым, юг Украины, но и Урал. Весной 1922 года на уральской земле голодали пять с половиной миллионов человек. 75 процентов населения питалось суррогатами, в течение полугода от голода умерло семьдесят тысяч человек. Православная церковь не могла остаться безучастной к национальному бедствию. Храмы по призыву патриарха Тихона собирали деньги и продукты, тем самым повышая авторитет церкви. Этого советская власть стерпеть не могла, тем более пойти на предлагаемое духовенством сотрудничество в деле борьбы с голодом. Напротив: был издан декрет об изъятии церковных ценностей. Церковь обвинили в укрывательстве средств, которые могли спасти тысячи жизней.
Наиболее болезненно воспринималось закрытие церквей в сельской местности - население там было более религиозным. Даже были случаи открытых столкновений между сельчанами и представителями власти, что ещё больше ужесточило репрессии к духовенству, которое обвинялось и в организации сопротивления закрытию храмов.
По сравнению с двадцатыми годами в тридцатые осуждённых священников было в четыре раза больше. Но пик репрессий пришёлся на 1937-38 годы. Всего с 1918 по 1944 годы на Урале было репрессировано 334 священнослужителя, 146 из них расстреляны. Оставались работающими всего два десятка храмов. Политика "красного террора" фактически привела к разгрому уральской церкви.
