За внушительной юбилейной цифрой не просто календарный массив – в этой дате успехи и невзгоды легендарной Магнитки, трудовые рекорды и значимые рубежи, производственные достижения и преодоление трудностей, присущих всем эпохам. «Годы жизни – годы бед и побед», – поётся в самой известной песне о Магнитке, ставшей гимном города. Каждый год в жизни ММК был наполнен событиями, которые достойны того, чтобы напомнить о них на страницах «Магнитогорского металла» и в «Живой ленте» корпоративного портала ПАО «ММК».
Продолжение. Начало в № 7
1971
Начало года ознаменовалось для города и комбината очередными высокими государственными наградами – 28 января Указом Президиума Верховного Совета СССР за успехи, достигнутые трудящимися города в выполнении заданий пятилетнего плана по развитию промышленного производства и особенно чёрной металлургии, город Магнитогорск награждён орденом Трудового Красного Знамени. А через две недели, 12 февраля, за образцовое выполнение заданий по обеспечению народного хозяйства металлом и достижение высоких технико-экономических показателей Магнитогорский металлургический комбинат имени
В. И. Ленина награждён орденом Ленина, который стал для ММК уже вторым – первый орден Ленина предприятие получило в военном 1943 году. Также на знамени комбината был орден Трудового Красного Знамени, которым Магнитка награждена в 1945 году. Выпуск продукции за годы пятилетки увеличен на комбинате в 1,3 раза. Рост производства по чугуну за этот период составил 2,2 миллиона тонн, стали и проката – 1,5 миллиона и 1,3 миллиона тонн соответственно.
Более 90 процентов всего прироста промышленной продукции получено за счёт повышения производительности труда.
14 февраля 1971 года также опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении Магнитогорского метизно-металлургического завода орденом Трудового Красного Знамени.
Важное событие произошло 4 апреля – Магнитогорск посетила высокопоставленная делегация Германской Демократической Республики, в составе которой были руководители Социалистической единой партии Германии, участвовавшие в работе XXIV съезда КПСС. Среди них член Политбюро СЕПГ Э. Хонеккер, член Политбюро ЦК СЕПГ, председатель Совета министров ГДР В. Штоф, член Политбюро, секретарь ЦК СЕПГ Г. Аксен, член Политбюро, первый секретарь Берлинского окружкома СЕПГ Ф. Фернер.
Буквально через месяц после этого Эрих Хонеккер станет главой ГДР – заручившись поддержкой советского руководства во главе с Л. И. Брежневым, он вынудил Вальтера Ульбрихта выйти в отставку и 3 мая 1971 года стал его преемником на посту первого секретаря ЦК СЕПГ.
Для Э. Хонеккера визит в Магнитогорск был очень значимым, ведь для него Магнитка не просто точка на карте. Став коммунистом в семнадцать лет, в 1930 году Эрих отправился в Москву на курсы Коминтерна. В составе интернациональной бригады в 1931 году Хонеккер принял участие в строительстве легендарной Магнитки, куда он в целях конспирации приехал под именем Фрица Мольтера. Великая стройка социализма произвела на молодого Хонеккера неизгладимое впечатление. Он не идеализировал увиденное, замечал все трудности, с которыми сталкивались строители, но в то же время чувствовал, что именно «здесь и сейчас творится великая история».
Вот как описывает свои чувства по отношению к тем событиям первый секретарь ЦК СЕПГ Э. Хонеккер в письме к магнитогорцам, написанном в январе 1974 года:
«Дорогие товарищи и друзья! Очень рад воспользоваться возможностью, предоставленной редакцией «Комсомольской правды», чтобы передать собравшимся в Москве строителям легендарной Магнитки мой сердечный братский привет. Создание индустриального гиганта на Южном Урале в годы первого пятилетнего плана СССР – славная страница в истории Ленинского комсомола. Благодаря Советской власти под руководством Коммунистической партии Советского Союза гвардия молодых сумела тогда внести достойный восхищения вклад в дело социализма. Примеры замечательного трудового героизма, боевого духа, проявлявшегося повседневно в самых тяжёлых условиях, живы в моей памяти, потому что летом 1931 года мне выпала честь участвовать в строительстве Магнитогорска.
В дни визита делегации ЦК СЕПГ на XXIV съезде КПСС в апреле 1971 года я вновь встретился, спустя сорок лет, с Магнитогорском, и это было для меня волнующим и очень сильным переживанием. Мы убедились, что «стальное сердце» Советского Союза по-прежнему мощно бьётся ради осуществления политики партии, ведущей к коммунизму… Как участнику строительства металлургического комбината, награждённому во время посещения Магнитки в апреле 1971 года почётным знаком «Ветеран труда Магнитогорска», мне хочется выразить чувства дружбы и братства, навеки связавшие нашу партию и народ с Советским Союзом – страной, ставшей пионером человеческого прогресса».
15 мая 1971 года исполнилось 40 лет со дня добычи на Магнитогорском руднике первой тонны руды. В ознаменование этой даты на вершине горы Узянки был открыт монумент.
Проводилась реорганизация в лабораторной службе. Произошло объединение лабораторий огнеупоров и службы огнеупоров в единую лабораторию. Проведено объединение химических лабораторий аглофабрики № 1, лаборатории аглофабрик № 2, 3, 4, а также экспресс-лабораторий рудообогатительных фабрик (РОФ) и дробильно-обогатительной фабрики (ДОФ). Образовавшаяся объединённая экспресс-лаборатория обслуживала все аглофабрики (17 аглолент).
В целом 1960–1970-е годы были эпохой постоянного развития и модернизации комбината. Каждый год вводились в эксплуатацию новые или реконструировались старые агрегаты, применялись различные технические новшества. В 1971 году ММК присуждены первая премия и диплом ВЦСПС «За внедрение механизации ручных работ». В июне на доменных печах № 9 и 10 начали применять технологический кислород, а в октябре после реконструкции введена в эксплуатацию большегрузная коксовая батарея № 3. В декабре вошла в строй 1-я очередь карьера Южно-Уральского рудника (Берлинское месторождение) мощностью 300 тысяч тонн огнеупорной глины в год.
Но самые существенные изменения происходили в сталеплавильном производстве.
Так, только в 1971 году реконструированы в одноканальные мартеновские печи № 2, 15, 22. В январе закончена реконструкция мартеновской печи № 32 в двухванную. Кроме того, на ней освоена выплавка низколегированной стали. За год на печи № 32 выплавлено 1 миллион 78 тысяч тонн стали (на печи № 29 – 1 миллион 134 тысячи тонн). Таким образом, двухванные сталеплавильные агрегаты уверенно стали «миллионниками» и доказали свою эффективность, позволив существенно нарастить выпуск стали. Не в последнюю очередь за успешное освоение двухванных печей, в создании которых Магнитка была первопроходцем, в 1971 году директору ММК Андрею Филатову в ряду других металлургов комбината было присвоено звание Героя Социалистического Труда. Вот как сам А. Д. Филатов в начале 1970-х вспоминал про освоение «двухванников»:
«Почему мы занялись этой конструкцией печей? Нам не хватало стали. И тогда в июне 1965 года по проекту, разработанному группой специалистов комбината в содружестве с учёными, была построена первая в стране двухванная сталеплавильная печь. Новый агрегат, созданный на базе 600-тонного мартена, резко отличался от своего предшественника. В основу выплавки стали в двухванной печи мы заложили конвертерный способ – продувку жидкого металла кислородом. А этот процесс гораздо интенсивнее мартеновского. Совмещение двух ванн под одним сводом позволило отказаться от внешних источников тепла для нагрева металлошихты. Эту роль стали выполнять отходящие газы соседней ванны.
И ещё одно важное обстоятельство. На реконструкцию мартеновской печи в двухванную не требовалось больших материальных затрат. По существу, переделка мало отличалась от обычного капитального ремонта.
Тем не менее, новаторам пришлось преодолеть немало барьеров на пути к реализации проекта. Многие, в том числе некоторые крупные специалисты и учёные, не верили в эффект двухванного агрегата. Продолжительное изучение и обсуждение этого вопроса привело к тому, что техническое управление Министерства чёрной металлургии не рекомендовало реконструкцию.
И вот тут-то встал вопрос о полной ответственности за внедрение нового дела, о возможности пойти на производственный риск вопреки мнению некоторых учёных и технического управления. Впрочем, риска большого не было. У нас в руках уже были итоги работы первой двухванной печи. Мы думали о будущем и видели стройную шеренгу двухванных мартенов. И без колебаний был отдан приказ: начать реконструкцию ещё одного мартена. На свой страх и риск. На свою ответственность».
Продолжение следует.
