Это не агитация за прививку от ковида, хотя… Да, агитация. Но основана она не на интервью с профессионалами от учёного сообщества. И не на репортаже из «красной зоны» больницы. Это моя собственная история, прожитая за десять дней лечения от ковида в стационаре одной из городских больниц.
Не важно, какой именно, – уверена, всё описанное имеет место быть везде. Я всё видела своими глазами, слышала своими ушами и претерпела собственными венами, которые приняли за десять дней почти полсотни уколов – антибиотиков, гормонов. Итак…
Предыстория
Никогда не болела долго. Моя болезнь – это мучительные сутки в кровати в поту при температуре под сорок. Всё – утром я здорова. Может, поэтому, а может, потому что всю жизнь верила в мантру: «Организм должен бороться сам», никогда не делала прививок. Нет, вру – от клещевого энцефалита привилась. Потому что видела три последствия этого заболевания: в первом случае человек лишь прихрамывает на одну ногу – он, кстати, был привит. Второй – глубокий инвалид, который мало что понимает и почти не двигается. От третьего, увы, остался гранитный памятник за кладбищенской оградкой. Они не были привиты.
Когда мир закрылся от ковида, меня, скажу честно, не трогали гробы, показываемые телеканалами. Я даже посмеивалась над всеобщей паникой, которая запретила всему миру выходить на улицу и встречаться с близкими. Хотя самоизоляцию соблюдала – ну, мало ли. Откровением стал звонок от приятеля-врача: он работал в «красной зоне», каждый день «держал лицо», успокаивая пациентов, и вот заразился сам.
– Давлетшина, ты не представляешь, как мне страшно сейчас! – говорил в трубку, перемежая слова с натужным, царапающим уши кашлем. – Вроде не старый, не больной, но такого насмотрелся – врагу не пожелаешь.
У меня много знакомых докторов. И почти все перенесли ковид – даже те, кто не имел никакого отношения к «красной зоне». Увы, кто-то ушёл из жизни. Да, многие – на фоне хронических заболеваний типа диабета или онкологии, но, если бы не ковид, жили бы они с этими недугами годы и годы, и детей успели бы вырастить. Тогда, помню, мелькнула мысль: как только «Спутник», который российские учёные уже вот-вот готовы были выпустить в мир, доберётся до Магнитогорска, я поставлю вакцину.
Потом «Спутник» – точнее, так вакцина называется только за границей, а в России она именуется «Гам-КОВИД-Вак» – «приехал» в Магнитогорск для целевой вакцинации учителей, врачей, полицейских и соцработников. Помню, как многие, отказываясь от прививки, кривили губы, ссылаясь на: «… я вот тут прочитала, там такое!» Что могу сказать: врачи с высшей квалификационной категорией, которые в профессии прошли Крым и рым и знают о медицине всё, все поставили себе заветный укол.
– Во-первых, спорить с мировой историей вакцинации и её пользой просто вопиющее невежество, – говорили они. – Во-вторых, на советскую практику создания прививок, спасшую миллионы жизней, равняется весь мир. Российская вакцина от ковида создана ведущими учёными страны и не даёт права усомниться в собственной эффективности.
И всё же заболела
Словом, в феврале я поставила вакцину «Спутника», через три недели получила второй её компонент. Организм, как и обещали, ответил тремя днями неважного самочувствия и гематомой в месте укола, болезненной и горячей. Потом со спокойной совестью мы поехали в отпуск. На обратном пути заглянули в Оренбург в гости к друзьям. Они недомогали, потом им подтвердили ковид, о чём они честно сразу же сообщили мне. Через пару дней поднялась температура, но её я списала на кондиционер, который безбожно «крутила» в слишком жаркие летние ночи. Жаропонижающие справлялись на пару часов – и температура снова взлетала на «сорок». Когда пропал запах и вкус, вызвала скорую, бригада которой настоятельно рекомендовала поехать на КТ. Томограф показал 20 процентов поражения лёгких – двухстороннего, стекловидного – короче, коронавирус. Остаюсь в больнице – тогда с первой степенью ещё госпитализировали.
Помню, как с шумом в ушах поднималась в отделение с единственной мыслью: как – после прививки?! Медсестра, принимавшая меня в отделении, широко махнула рукой – выбирай любую палату. Выбрала ту, в которой лежали ровесницы, в остальных контингент был постарше. В палате на пять человек, когда занимала одну из кроватей, были свободны ещё две. Пациенты удивлялись: как – после прививки заболела?! Но утром врач, пришедший на утренний обход, отрезал: «Не было бы прививки – не знаю, что было бы с вами при высокой и несбиваемой температуре, так что радуйтесь». Помню, как с облегчением закрыла глаза, вспомнив то самое – от непривитого доктора: «Давлетшина, ты не представляешь, как мне страшно сейчас!» Страх немного отпускает.
Обучение на поле боя
Антибиотики, гормоны и противовирусные, наконец, сбивают температуру. Чувствую себя относительно хорошо – врачи на утреннем обходе, а потом и медсёстры, которые нянчатся с нами весь день, уверены: всё благодаря прививке. Не было бы её – было бы хуже. И, видя «коллег» по палатам, начинаю верить. Вот привезли гламурную девочку – она лежит в соседней палате, капризно просит бойфренда привезти дыню и, окончив разговор, тут же снимает видео, по-ю-тьюбному растягивая гласные: «Вот моя пала-а-ата, вот мой обе-э-эд – это, конечно, у-у-ужас». На самом деле, не такой и ужас, хотя – не ресторанный вариант: овсяный суп, на второе – бигус из тушёной капусты с мясом. Одноразовые пластиковые контейнеры, хлеб, из чайника в личные кружки предлагают налить компот или чай. Через пару дней девочку отвезут в реанимацию. Что было потом – не знаю, как и с пенсионеркой с соседней койки. Библиотекарь, сначала она по-пионерски активно общается по телефону, давая задания одному собеседнику – принести йогурты, другому – длинное полотенце, чтобы выходить из душа «как нормальные люди, никого не стесняясь». Степень поражения её лёгких – 40 процентов – пока почти не заметна, но уже завтра она хрипит всю ночь, потом не может встать – я кормлю её из ложечки и даю попить, потом её увозят в реанимацию.
Почувствовав себя хорошо, от скуки гуляю по отделению и с грустной улыбкой узнаю то, что полгода назад освещала как журналист, а теперь наблюдаю как рядовой пациент: закрытые наглухо двери красной зоны, за стёклами которой «двери в Нарнию» между ковидом и обычной жизнью – небольшие предбанники, в которых врачи, полностью дезинфицируясь, переодеваются в «космические» комбинезоны, надевая двойные маски на лицо, пластиковые очки на глаза и прозрачные шлемы – всё это, в самом начале пандемии вызывающее дикое любопытство, сейчас выглядит обыденно: перед дверьми в «портал» коврик, пропитанный дезинфектором, за ней – костюмы, препарат для дезинфекции рук, рабочие резиновые сапоги – да, медики всю смену в красной зоне проводят в них. Улыбаются на моё: «Как вы, бедные, в них?»: «Ну, конечно, неудобно, мокро – а что делать?»
Невероятно: каждый день утром и вечером мне ставят две капельницы, делают по два укола – тоже в вену, заставляют выпить кучу антивирусных таблеток – говорят, жутко дорогих, плюс два укола в живот. Наблюдая, как чернеет живот, страдальчески закатываю глаза: в него-то зачем?
– Вообще-то это отделение неврологическое. Просто, как и весь терапевтический корпус, в прошлом году было отдано под ковидный госпиталь, – объясняет старшая медицинская сестра, делая очередной укол в живот, а после ловко вставляя иглу с очередной дозой лекарства в вену на локтевом сгибе. – Когда в начале лета «зараза» отступила, мы вернулись к обычной деятельности. Так вот, почти треть ковидников, лежащих у нас в госпитальных палатах, вернулись к нам в неврологию с инсультами на фоне тромбов, потому что кровь при ковиде сгущается. Сразу в протокол лечения ковида были внесены кроворазжижающие уколы – в живот. Теперь мы опять ковидный госпиталь – терпи. Так сказать, обучение на поле боя.
Похоже, снова начинается…
Ещё накануне госпитализации по городу шелестело: снова начинается. Подтверждаю: за два дня палаты отделения, ещё вчера полупустые, заполняются. Ранним утром третьего дня просыпаюсь от громкой суеты санитаров.
– Новых привезли, в пятой ещё места есть? Как нет?! Быстро в коридор кровати!
Санитары собирают кровати, вытащенные из подвалов, кастелянши торопливо разносят постельное бельё. Наблюдая за суетой, в коридорах на креслах сидят с пакетами вещей только что поступившие пациенты, для которых мест в палатах уже нет: они – старые и молодые – тяжело дышат, надсадно кашляют и разговаривают по телефону с родственниками. Один, высунувшись из открытого от жары окна, говорит с маленькой девочкой, стоящей с мамой на улице под ним: «Доченька, ты звони мне, ладно? Папа болеет, будет сильно скучать». Глубоким вздохом «закатываю» внутрь слёзы.
В окне – единственном «телевизоре» в отделении – виден приёмный покой терапии – ныне ковидного госпиталя. Ещё два дня назад пустая парковка, сегодня она полна каретами скорой помощи: до десятка на площадке, плюс пробка на въезде. Вздыхаю нервно: похоже, начинается.
Сегодня
После выписки из больницы попадаю в ад поликлинической помощи, который не могла избежать, поскольку надо было продлить, а потом закрыть больничный. Полные коридоры, замученные доктора, ведь коллеги тоже болеют, и им приходится трудиться «за себя и за того парня». Дождавшись очереди, захожу в кабинет: «Что – привитые тут толпятся?» Терапевт выдыхает нервно.
– Я вас умоляю! Умные давно прививки поставили. Ну да – заражаются, а прививка не даёт стопроцентной гарантии от самой болезни – ни от гриппа, ни от ковида. Но гарантия лёгкой степени заболевания и уж точно того, что не умрёте.
Что могу сказать: подтверждаю. На собственном опыте. И напоследок. Больницы города вновь переполнены больными ковидом. Город вынужден открывать новые ковидные госпитали. Лечить врачи готовы – они научились побеждать новый вирус и даже его новые мутации. Но, может, предохранить себя прививкой? Облегчив тем самым жизнь не только себе, но и окружающим.
Прививка помогает – проверено на себе собственными глазами и телом
