И ВОТ ОДИН из зачинателей русского рока наконец посетил Магнитку с юбилейной 350-летней программой «Беспечный русский бродяга». Публика, пришедшая на «Аквариум», состояла, по большей части, из представителей старшего поколения, но молодежь вовсе не потерялась среди этого большинства.
ЗДРАВСТВУЙТЕ, МИЛЫЕ!
Зал ДКМ имени Орджоникидзе постепенно наполнялся не только людьми, но и ароматом благовонных палочек – одной из фишек БГ. На сцене аккуратно расставлены инструменты, на заднике развевается Веселый Роджер. Позже на пресс-конференции корреспондент медиагруппы «Знак» Дарья Долинина спросит Гребенщикова, что сей череп означает, на что тот, не задумываясь, ответит:
– Старые привычки, никак не можем от них избавиться.
Выступление обещает быть запоминающимся, поклонники ждут. И вот выходят музыканты «Аквариума», замыкает шествие Борис Борисыч.
– Здравствуйте, милые!
Обратился к публике по-отечески, затем склонился в ритуальном поклоне со сложенными у груди руками и, не дожидаясь, пока зал закончит аплодировать, начал. Уже с первых аккордов БГ завладел публикой. «Аквариум», как всегда, оказался на недостижимой для многих рокеров высоте. В каждой песне прослеживались значимость и глобальность и даже какая-то тяжеловесность лирики. Но как ни крути – Гребенщиков небрежно и даже нехотя, но проходит сквозь эту дверку света и совершенства.
– Люди разучились относиться к музыке с настоящей отдачей. В русской рок-музыке мы почему-то привыкли слышать акустику плюс какие-то смешные слова и – все нормально в нашей деревне Советов. Такое ощущение, что профессиональным музыкантам, например в Москве, нравится так к себе относиться, абсолютно не уважая ни себя, ни слушателей. Есть группы, такие как Tequilajazzz, которые действительно пытаются что-то сделать, но таких – раз-два и обчелся, – это уже послеконцертная пресс-конференция.
ВСЕ, БРОСАЮ ПИТЬ!
Закончив танцевать со стулом и петь о том, как переходить реки вброд, БГ переключается на душевно-собутыльническую тему, способную одинаково и повеселить, как в «старинной мордовской» песне «Стаканы», и опечалить товарища по стакану в алкогольно-кухонной исповеди «Мама, я не могу больше пить», в которой, наверно, смешное только название:
На мне железный аркан.
Я крещусь, когда вижу стакан.
Я не в силах поддерживать обман.
Мама, я не могу больше пить!
Исповедь алкоголика закончилась, и БГ, как он сам выразился, перешел к серьезной музыке, в которой участвовал и как дирижер маленького оркестра, и как учитель-надзиратель провинившихся учеников. Дикая смесь джаза с авангардом, но музыканты выложились на полную катушку. Борис Рубекин виртуозно «плясал» по клавишам, что напомнило мне записи замечательного, ныне покойного пианиста-авангардиста Сергея Курехина, который, кстати, тоже играл в «Аквариуме» и снимался в фильмах вместе с Гребенщиковым. Андрей Суротдинов извлекал какие-то сумасшедшие звуки из альт-скрипки, да так, что аж дрожь пробирала, а на его смычке лопались струны – Паганини, да и только. Олег Шавкунов вытворял что-то невероятное на ударных, а чтобы было еще непонятней, взглядом просил Суродтинова добить окончательно свой смычок об какой-нибудь перкуссионный инструмент. Андрей Светлов как «выпиливал» на своем басу партии, слегка подбавляя импровизации, так и продолжал в том же духе. Чего не скажешь об Игоре Тимофееве, который добавлял блеска всей этой вакханалии, играя то на саксофоне, то на флейте, то на гитаре. Уф! Ну все – пора вновь переходить к «несерьезной» музыке. А что значит серьезная музыка для БГ?
– Серьезная музыка – это та музыка, которую я лично не выключу через минуту. Например, если доверился человеку, то через пятнадцать минут станет ясно, почему ты доверился ему. Так же и с музыкой. Чего не скажешь о попсе: люди сознательно настроены не на создание музыки, которая удовлетворила бы их собственные духовные потребности, а на звукоизвлечение для того, чтобы заработать денег, не понимая, что они сами на этом много теряют. Очень жаль, что в России нет альтернативного радио, которое бы играло нормальную музыку. Когда она появится, тогда и можно говорить о том, что страна становится цивилизованной. Молодые люди должны слушать то, что не лезет ни в какие рамки. Только альтернатива – и ничего больше. Пока все слушают один и тот же мусор, души запекаются все больше и больше.
БОГ БОЛЬШЕ ФОРМЫ
Гребенщиков всегда интересен своей непред-сказуемостью. И, наверное, сложно разобраться, что у него хорошо, а что – плохо. Если веришь – верь, а если нет, даже и не пытайся понять. Часто БГ обращался в своих песнях к Богу, вот только непонятно, к какому именно: в одной песне, вроде, к Христу, а в другой слышишь на санскрите: «Ом мани падме хум», – то ли к Будде, то ли к Кришне и всегда с ритуальным поклоном со сложенными у груди руками. А в последних интервью вообще читаешь: Аллах Акбар. Естественно, журналистов интересовал вопрос о вере Гребенщикова, но ответ мы получили уклончивый:
– Каждый воспринимает Бога в тех формах, в которых может воспринять, а для меня – Бог – больше любой формы... Так, вроде, говорили сытые…
БАНАНЫ ДЛЯ НАРОДА
Ну вот, концерт подходит к концу. Музыканты, оставив инструменты на сцене, уходят за кулисы. Зрители требуют БГ на бис. Неужели не придет? Ничего подобного. Гребенщиков выходит со связкой бананов, видимо, вспомнив солнечную Ямайку, которую часто упоминает в песнях, и начинает их раздавать фанатам. Сделав доброе дело, Борис Борисович напомнил, что рок-н-ролл уже мертв, а он еще нет и, поблагодарив зрителей за то, что они были так любезны, посетив его концерт, распрощался.
Но остался вопрос: почему 350 лет, когда «Аквариуму» на самом деле 35? Год – за десять? Ответ получили такой:
– Все началось в историческом аспекте в 1657 году, но есть и более ранние воспоминания. Просто отчет мы решили вести именно с середины XVII века. Все-таки неплохая дата.
Борис Борисович лукавил не только с этой датой:
– Помню восстание декабристов из-за того, что отменили рок-фестиваль на Сенатской площади. Приятно вспоминать такие моменты.
Что ж, надеюсь, и магнитогорским зрителям будет приятно вспоминать концерт «Аквариума», посвященный его 350-летию. Как выразилась сама легенда:
– Триста пятьдесят лет – и ни в одном глазу!
