Его режим дня и сегодня расписан так же плотно, как и в рабочую пору - разве что вставать утром позволяет себе чуть позже.
Зарядка, лёгкий завтрак и - за работу: архивы, письма, пресса, встречи, проекты, замечания… Прогулка, обед, отдых - и ещё несколько часов работы. Старается побольше двигаться: много гуляет, до сих пор водит автомобиль - улыбается: "А кто же, по-вашему, меня будет по делам возить?" Всего два года назад бросил горные лыжи - внял слёзным мольбам жены и сыновей.
В летопись Магнитки Леонид Радюкевич вошёл как жёсткий руководитель, и сегодня его характер мало чем изменился. К примеру, открыто высказывает недовольство: "Почему если ММК - то обязательно "каждый второй танк и третий снаряд"? Разве послевоенное прошлое комбината менее славно?" И даже журналистам, к юбилею выстроившимся в очередь на интервью, дал задание - выучить, какие Госпремии и за что получал комбинат.
- Ведь это, по сути, история всего Советского Союза, но даже в музее ММК об этом ни слова. Судите сами. Я начал работать на комбинате в пятидесятых годах, когда построили и ввели ЛПЦ-3. И страна впервые получила отечественную белую жесть. Через несколько лет девять из десяти консервных банок в СССР были из магнитогорской стали. В шестидесятые Германия ввела санкции - прекратила поставки труб для газопровода - и ММК освоил выпуск штрипса, из которого на Челябинском метзаводе делали трубы. Именно ММК вывел страну из тяжёлого положения, позволив проложить газопровод. Тогда же СССР, готовясь к производству цветных телевизоров, поручил ММК освоить выпуск кинескопной стали - особенной стали повышенного качества, и этот вопрос также был решён. К пуску в Тольятти автозавода Магнитка построила ЛПЦ-5, и первые "жигулята" были сделаны из магнитогорского холоднокатаного листа. Это уже потом в Череповце, Липецке, Мариуполе и Караганде появилось модернизированное повторение того, что уже делала Магнитка. Далее построили цех гнутых профилей со штамповкой, позволивший вагоностроительным заводам экономить огромные средства и усилия благодаря совместно разработанной конструкции железнодорожного полувагона из одного листа нашего профиля. Раньше они варили его из нескольких листов и сами продавливали или приваривали рёбра жёсткости. Даже сегодня половина вагонов сделана из магнитогорского гнутого профиля. Понимаете, перечисляю только то, с чем сталкивался лично - а сколько таких достижений? Это важно знать и работникам комбината, и всем горожанам.
Он может часами рассказывать о том, что делалось тогда и делается сейчас на комбинате, храня в памяти мельчайшие подробности, давая взвешенные оценки и строя перспективные прогнозы. Без пафоса, кокетства и уж тем более иронии признаётся: "Я - патриот Магнитогорска и, несмотря на то, что родился в Минске, считаю себя коренным магнитогорцем".
Он пропитан системой комбината и считает её одной из лучших для воспитания настоящего профессионала, руководителя.
Словом, Леонид Радюкевич - одна из системообразующих личностей для Магнитогорска. И уж тем более для ММК.
Сегодня мало кто помнит, что кислородно-конвертерный цех, пущенный в девяностом Иваном Харитоновичем Ромазаном и произведший ожидаемую революцию в развитии ММК, задумывался ещё в середине семидесятых, когда Леонид Радюкевич в Москве возглавлял производственный отдел Министерства чёрной металлургии СССР. Через два года вернулся в Магнитку - возглавить комбинат и, помимо исполнения промышленных задач, сконцентрировал силы на ККЦ. Леонид Владимирович мудро улыбается: Магнитка буквально вскочила на подножку уходящего поезда. Опоздай мы хотя бы на полгода, ККЦ, а с ним и сильного, уверенного в своих силах комбината, скорее всего, и не было бы. Как случилось это с Кузнецким и Тагильским комбинатами, приступившими к строительству цеха на год позже ММК: когда мы пускали цех, там только строили рамную конструкцию. Ну а потом начало лихих девяностых "сожрало" государственные деньги, цех построить не успели, а конструкцию пустили на лом.
Как же удалось Магнитке "протолкнуть" в госаппарате страны, которую уже начинало трясти, столь масштабный проект? Леонид Владимирович не торопится приписывать лавры себе.
- Всё-таки все понимали необходимость строительства конвертерного цеха именно в Магнитогорске, - говорит Радюкевич. - Потому что Магнитка очень много отдавала стране, в ответ получая значительно меньше. Пришла пора отдавать долги. Были большие трудности в подготовке площадки, выделенной на месте отвалов доменного производства - много сил и времени было отдано её расчистке. Кроме того, пуск ККЦ менял внутреннюю логистику, что требовало переделки железнодорожных путей и системы передачи слябов с ККЦ в прокатные цеха. В общем, колоссальная работа: приступив в середине семидесятых, только в восемьдесят третьем начали строить здание цеха. Нам повезло: новым секретарём обкома был очень динамичный товарищ Ведерников, "закрутивший" всю область на ККЦ, а зампредседателя правительства был бывший магнитогорец, работавший в военные годы в "Магнитострое" - он очень хорошо относился к комбинату и тоже активно помогал, что в конце концов позволило вписаться в сроки и пустить ККЦ.
Спорт высших достижений Магнитогорска, воспитавший не одно поколение выдающихся спортсменов, также многим обязан Леониду Радюкевичу. В то время, когда на улице Набережной активно строился легкоатлетический манеж и прилегающий к нему спортивный комплекс, в Магнитогорск, как и в другие города, пришло письмо секретаря ЦК КПСС Андрея Кириленко, ограничивающее в связи с экономией государственных средств строительство дачных посёлков для руководящего состава и спортивных объектов.
- Дачи для руководителей - понятно, но спорт-то ведь нонсенс, - разводит руками Леонид Радюкевич. - Государственное финансирование строительства прекратилось, пришлось строить своими силами - снимали с производства людей, выделяли стройматериалы, деньги… И доделали - комплекс, построенный в 1984-м, успешно работает по сей день.
А вот первый Ледовый дворец пришлось делать новому директору Магнитки - Ивану Ромазану. Но начало славной хоккейной истории города положил именно Леонид Владимирович.
- Хоккейная команда играла на открытом катке за театром, её любили, на её игры ходило много народу, - вспоминает Леонид Владимирович. - Но игры проходили только зимой, а весной и осенью даже заявленные домашние встречи приходилось проводить на выезде - было понятно, что пора строить собственный лёд. Сначала решили построить открытую площадку с системой подмораживания льда и лишь накрыть её сверху от солнца. Уже начали ставить колонны - но тут нам повезло: тогдашний председатель Госплана, совершавший со своей коллегией командировку по нефтяным делам, на обратном пути заглянул в Магнитогорск. Я показал им комбинат, город, площадку для строительства - мол, надо бы ледовую арену нам. Отвечает: "Будешь в Москве - заходи". Зашёл, выделили деньги, начали строить "по-настоящему". Вести проект предстояло уже Ивану Харитоновичу, благодаря которому наша ледовая дружина заработала на новом уровне.
Умение договариваться, "пробивать" интересы города и комбината всегда отличало руководителей предприятия. Леонид Владимирович усмехается: "Всегда так: чем выше должность, тем меньше в работе технических и больше политических инструментов. Высшие руководители - это почти в чистом виде политики".
Пытаюсь перевести Леонида Владимировича на личную тему: один из трёх его правнуков, семилетний внук старшего сына Константина Глеб занимается хоккеем - знает хоть, что его прадед имеет прямое отношение к тому, что он и его друзья могут заниматься в хоккейной школе?
- Я даже был однажды на игре Глеба. Но мне настоящий хоккей подавай, а он ещё маленький - не Мозякин, - смеётся Леонид Владимирович, и вспоминаешь его славу жёсткого и требовательного человека - и к себе, и к другим. - Вот научится играть по-настоящему - буду ходить, болеть за него.
И снова возвращается к летописи комбината - уже новой его истории, к новой команде ММК, которая сумела не только сохранить, но и приумножить достижения легендарной Магнитки.
- Девяностые годы для промышленности прошли очень тяжело - внутри предприятия шла громадная перестройка: остановка мартеновских цехов, обжимных станов, поиск решений, как с наименьшими затратами выйти из положения.
И Магнитка снова нашла стратегический выход, нацелив силы на строительство стана "5000" - пробивать этот проект Радюкевич помогал уже из Москвы, куда его вновь "забрали" из Магнитки на пост первого заместителя министра чёрной металлургии СССР, а после распада СССР - главы корпорации "Росчермет".
- Стан "5000" - это промышленное строительство по всей стране: мосты Дальнего Востока и Сибири - магнитогорский металл. Трубы газопроводов, современные корабли - магнитогорский металл. И, наконец, освоение и пуск цеха холодной прокатки и агрегатов оцинкования и покрытия вывели ММК в лидеры поставщиков металла для автомобилестроения. С гордостью говорю: на форуме АвтоВАЗа летом прошлого года магнитогорский металл признан одним из лучших в мире. Магнитка приступила к следующему этапу развития, который связан с экологической программой. Новое агломерационное производство, реконструкция коксохима, доменных печей и другие глобальные проекты через пять-десять лет коренным образом улучшат экологическую обстановку в городе. Всё это - результат грамотной, ответственной работы новой команды руководства ММК во главе с Виктором Рашниковым, старания которых сделали комбинат одним из самым эффективных предприятий отрасли.
В чём секрет успеха предприятия? Леонид Радюкевич уверен: в особенной школе ММК.
- Пуская металлургические заводы в других городах, говорили о липецкой Магнитке, череповецкой Магнитке, мариупольской, карагандинской… С ММК целые группы специалистов посылали в помощь коллегам - строить станы, налаживать их работу…
А в чём формула успеха самого Леонида Радюкевича? Он на секунду задумывается:
- Главное - любить дело, которое ты делаешь. И уметь учиться, когда судьба посылает тебе человека, у которого есть чему научиться.
Для Леонида Владимировича такой судьбоносной личностью стал Александр Филиппович Борисов, произведший революцию в доменном производстве и возглавивший комбинат после смерти легендарного Носова. Он славился нестандартными решениями: будучи ещё начальником доменного цеха, приучал сменный персонал к самостоятельности. И когда начальник смены посреди ночи звонил - что-то случилось, заводил ему в трубку патефон с песней "Не тревожь ты меня, не тревожь". Или такой случай: пора выпускать приготовившийся чугун, а вагон-ковш железнодорожники не подают. На оперативках вечные дрязги: доменщики винят ЖДТ, те парируют: всегда вовремя подаём, можете без сомнений чугун выпускать. Снова звонок: "Александр Филиппович, ковш не подали". Борисов: "Выпускай чугун". На том конце паника, но Борисов словно отрезал: "Не выпустишь - уволю". Залили рельсы, застопорили работу, комиссия, разбирательства… С тех пор, говорят, обеспечение доменного цеха вагонами шло без перебоев.
Главным подарком судьбы Леонид Владимирович считает свою жену - Эрну Дмитриевну, верную спутницу жизни. Подарок - это почти буквально: в канун дня рождения Леонида Владимировича исполнилось 65 лет супружества Радюкевичей - железная или, говоря по-магнитогорски, металлическая свадьба. Правда, друзья официальную дату не признают, ведь начал встречаться Леонид Владимирович с любимой в восьмом классе. Потому в поздравлении, традиционно стихотворном, написали: "К шестидесяти пяти годам, что вы прожили дружно, ещё прибавить пять, что продружили, нужно".
А познакомились они ещё раньше - учились в школе, общались в одной компании. Коньки, лыжи, самокаты, волейбол и футбол - Радюкевич увлекался всеми доступными мальчишкам видами спорта. Кстати, популярность в Магнитогорске водных лыж также связана с Леонидом Владимировичем, как и развитие тенниса, которым он увлёкся в Москве. Но вернёмся к "молодожёнам".
- Как-то соседская девчонка говорит: "А ты знаешь, что Лёнька в тебя влюблён?" - вспоминает с улыбкой Эрна Дмитриевна. - Я и поняла, отчего он меня то под волейбольную сетку во время игры "затянет", то за косичку дёрнет.
Школа, институт и на третьем курсе свадьба. Правда, её могло вовсе не быть - чуть ли не накануне молодые поссорились на чём свет стоит.
- Он как обычно встречал меня из института, - рассказывает Эрна Дмитриевна, тогда ещё Урюпина. - Конспекты мои по теоретической физике себе за пазуху сунул. Приехали на Берёзки, где жили тогда - а конспектов нет! Потерял их Лёня, а у меня экзамен. Ох, как мы поссорились! Он даже в бюро находок обращался - но так и пропали они.
Но экзамен будущий учитель физики сдала и жениха простила. За все 65 лет они - только подумайте: не поссорились ни разу. Правда, Леонид Владимирович говорит, спорили, но разве ж это ссоры. Откуда столько житейской мудрости? Перед глазами пример любящих родителей. Эрна - дочь передовика Дмитрия Урюпина, чьё имя внесено во все книги о Магнитке. Участник первой плавки - до сих пор она хранит памятную плитку, сделанную из того чугуна, - потом он возглавлял агломерационное производство. Мама, воспитанница детского дома, работала лаборантом в доменном цехе, где и произошло знакомство. Жили Урюпины мирно и дружно, прививая дочери правильные семейные привычки. Любовь и уважение царили и в доме родителей Леонида Владимировича: папа, не окончив Минский институт, приехал на Магнитку в 32-м, через год к нему приехали и жена с сыном. Жили в бараке - теперь на этом месте коксовые батареи. Потом был дом барачного типа на Берёзках - его тоже снесли. Работали на комбинате, отец дослужился до начальника планового отдела управления главного энергетика.
Меньше чем через год после свадьбы родился сын Костя, потом Андрей. Эрна Дмитриевна могла бы, конечно, осесть дома и вести хозяйство при растущем в карьере муже. Но, во-первых, любимая работа и ученики, которые до сих пор приходят в гости и, фотографируясь, уже сами пенсионеры, смеются: "Надо подписывать, где тут учительница, а где ученики". А во-вторых, Эрна Дмитриевна считала неприличным не работать. Да и достатка занебесного у директора комбината никогда не было.
- Я преподавала физику, была завучем и получала полторы тысячи рублей, Леонид Владимирович - четыре с половиной тысячи, - рассказывает Эрна Дмитриевна. - Мальчишки подрастали, да у каждого родители-пенсионеры. Так что жили как все: от получки до получки.
Были в жизни и потрясения. Первое - производственная травма Леонида Владимировича, когда он был ещё старшим вальцовщиком третьего листопроката.
- Никогда не звонила ему на работу, а тут словно током ударило, - вспоминает Эрна Дмитриевна. - Звоню, попадаю в медпункт и слышу в трубке: "Старшому палец оторвало". Лёня сидел в кабинете и, как рассказывал потом, сразу понял, что звоню я - схватил трубку: "Успокойся, у меня просто ноготь слез". Потом с Костенькой пошли его встречать - увидела обрубок, оставшийся от пальца. А могло всё закончиться плачевно: на стане оторвалась лента, Лёню успели оттолкнуть - пострадал только палец.
Второе потрясение - отъезд в Москву. Радюкевичи не хотели оставлять родной город. Леониду Владимировичу уже предлагали поехать в Казахстан - возглавить комбинат. Ответил честно: "Если нужно - поеду, но считаю, что к такой должности ещё не готов" - ему пошли навстречу. Но назначения начальником производственного отдела Минчермета избежать не удалось. Эрна Дмитриевна ради мужа пожертвовала званием заслуженного учителя страны - пришлось, разумеется, оставить работу.
- Какой же это был удар для нас, - вздыхает она. - Здесь родные, друзья, а у нас была прекрасная компания с самой молодости. Старший сын уезжать не хотел - остался здесь, младший служил в армии.
Через два года, когда Радюкевичу предложили вернуться в Магнитогорск директором ММК, он спросил жену: как смотрит на то, чтобы вернуться? Ответила сразу: "Да я по шпалам готова туда идти".
Директорство Радюкевича испытанием для друзей не стало - настоящие остались при них и положением не пользовались, остальных Леонид Владимирович сразу поставил на место - даже жене сказал: "Забудь, что я директор, если что-то надо - записывайся и иди, как все. И другим скажи". Эту черту характера - требовательность к себе и другим - Эрна Дмитриевна считает чуть ли не единственным недостатком мужа - любит повторять: "Тебе бы за исполнителем видеть человека, тебе бы цены не было". Но знает и другой анекдот:
- Выходит из кабинета директора работник - за путёвкой в санаторий приходил, говорит: "Нет, прошлый директор лучше был: и за стол посадит, и как дела, спросит, и чай предложит. Правда, путёвку ни разу не дал. А этот путёвку-то дал, но по душам не поговорил". Вот это о моём Лёне.
Ещё один показательный пример. Он ни разу не сказал ей, что любит - хотя она знала это с первого дня. Точнее, первый раз признался на юбилее Эрны Дмитриевны - ей исполнилось 60: "Знаешь, я тебя очень люблю". За столом раздался хохот: "Эрна, надо было прожить шестьдесят лет, чтобы, наконец, услышать это от мужа". Потом она спросила его: почему раньше не говорил, что любит? Он удивлённо поднял бровь: "Я думал, тебя любить надо, а тебе, оказывается, говорить надо, что люблю". И в этом - весь он.
Второй отъезд в Москву в 85-м переживали тоже тяжело, но легче: знали, куда ехали, да и дети были пристроены - оба женились, родили сыновей. И всё же, выйдя на пенсию, вопрос: коротать старость в столице или вернуться в Магнитку, даже не стоял - они приехали сюда. Сегодня Радюкевичи - это мужское царство: два сына - Константин и Андрей, оба работники комбината, двое внуков - Андрей и Иван, тоже работают на ММК, трое правнуков - Прохор, Глеб и Тимофей… Юбиляры смеются: им бы правнучку для полного счастья - но внуки радовать не торопятся.
Отпустив детей в свободное плаванье, они снова стали друг для друга самыми важными на свете людьми. К внушительным юбилейным датам оба относятся с юмором: конечно, хорошо, что 85 и 65 - солидно. Но было бы лучше, если бы 65 и 45. А возраст зависит от здоровья. И только здоровья они желают: Эрна Дмитриевна - Леониду Владимировичу, а он - ей. Впрочем, приготовила Эрна Дмитриевна мужу ещё одно пожелание - традиционно поэтическое: "Чтобы в вёдро и в ненастье / Всегда с нами было счастье. / Счастье - что это за чудо? / Когда друг без друга худо".
С юбилеем Леонида Владимировича Радюкевича поздравили губернатор Челябинской области Борис Дубровский, председатель совета директоров ПАО "ММК" Виктор Рашников, генеральный директор комбината Павел Шиляев и многие другие. Редакция "Магнитогорского металла" присоединяется ко всем тёплым пожеланиям в адрес Леонида Владимировича. Живите долго, будьте здоровы и обязательно учите молодёжь настоящей любви к своему городу.
