ПРОШЛИ СОТНИ ЛЕТ, прежде чем из ритуального предмета кукла стала игрушкой. Однако и по сей день «игрушечная» роль у куколки не единственная. Есть обрядовые, карнавальные, восковые, утилитарные куклы. Последнюю под силу смастерить самим: русскую «бабу на чайник»
Среди статичных кукол, таких, которыми не играют, выделяют интерьерные, сувенирные, коллекционные, музейные. Куклы, которые делает наша землячка Даша Макарова – студентка факультета изобразительного искусства и дизайна МаГУ, трудно классифицировать. О мастерах-кукольниках была наслышана – вспомнить тех же чудных характерных человечков в нашем театре «Буратино». Но Дашины работы удивили, поразили: это мини-копии конкретных людей. На память сразу приходят восковые изображения известных исторических личностей – от королевы Виктории до Кеннеди. Музеи восковых фигур есть во многих странах, самый известный – мадам Тюссо. Но там выставлены копии знаменитостей. А прообразы Дашиных работ – ее друзья, учителя, родные, выполненные в миниатюре: не более 15–20 см.
Появление воскового двойника известные люди расценивают как мировое признание их таланта. Как воспринимает свое «игрушечное» подобие обычный человек? «Людям нравится иметь свою уменьшенную копию, – замечает Даша, – каждому интересно узнать, каким его видят окружающие, какие характерные, а может, и скрытые черты удалось уловить художнику. Да и нет более оригинального подарка другу, чем его миниатюрный аналог».
Не боится ли модель, что ее мини-копия мистическим образом повлияет на судьбу? Понимаю, что это предрассудки, но опасения древнего предка прочно сидят в подсознании. Наши прадеды считали, если кукла уж очень будет походить на человека, то в нее вселится злой дух.
Атеист до мозга костей профессор МаГУ Элла Комиссарова с ходу отмела всякую мистику. Ее куколка-портрет никоим образом не изменила ее жизнь. Именно в доме Эллы Яковлевны я впервые увидела работу Даши Макаровой. Миниатюрная кукла-японка в кимоно поразила тонкостью исполнения костюма: на черном атласе крошечные шелковые журавлики. Приглядевшись, обнаружила портретное сходство с хозяйкой дома. Кимоно она привезла из путешествия по Японии. Даша сфотографировала профессора в национальном облачении, и вскоре появилась кукла-аллегория, которую автор назвала «Наука».
Дашино увлечение родом из детства: тогда еще не наступила эпоха Барби. Советские девочки играли большими розовощекими куклами. Даша шила и вязала для русской красавицы народные костюмы. Став студенткой, научилась профессионально владеть иглой. «Первоначально кукла была мне интересна лишь как манекен для костюма, – говорит Даша, – и только потом появилось желание сделать куклу для готового платья».
Моделью для первой куклы стал музыкант рок-группы «Король и шут» Михаил Горшенев. «Эту куклу я очень люблю. Когда делала, думала – подарю модели. Но потом так жалко стало с ней расставаться. Сделала вторую, потом третью, и с каждым разом на это уходило все меньше времени. Много мороки было с одеждой музыканта: у него на футболке была шелкография, и я сделала такую же. Костюм до тонкостей скопировала: даже штанины на миниатюрные шнурки-ниточки затягиваются. В кармашек брюк вложила визитку с моими авторскими данными».
Правда, передать куклу по назначению удалось лишь на третий год, когда музыканты в очередной раз приехали в Магнитку на гастроли. До этого не удавалось прорваться через толпу фанатов и охрану. И хотя Даша уже не была той страстной поклонницей рок-группы, работу, которая включает «встречу» куклы с хозяином, все же довела до конца – вручила. Правда, Горшенев так и не оценил по достоинству труд художницы.
Даша, как и всякий творческий человек, бьется над извечной проблемой, встающей перед художником: в пластиковой фигурке передать не только портретное сходство, но и характер человека. «Мой товарищ Леша – сноубордист, очень веселый человек, – говорит она. – В кукле-портрете черты его лица переданы точно, но как отразить его спортивную бодрость, смешинки в глазах, улыбку? Как сделать куклу живой?»
Думаю, решение этого вопроса в большей степени зависит и от внутренних качеств самого оригинала. На мой взгляд, самой удачной из Дашиных работ ее «портретного» периода стала кукла ее отца Алексея Семеновича. Художнице удалось «вдохнуть» в пластик искорку живой теплоты. «Для сослуживцев он – таможенник, для меня – родной человек, – говорит Даша, держа куколку на ладони. – Дома он как добрый пасечник: ходит в украинской рубахе, сшитой из полотна, сотканного моей бабушкой». Филигранная вышивка лилипутской рубашки до крестика совпадает со своим гулливерским аналогом, это ли не дань памяти бабушкиному рукоделию?
Большинство художников трепетно относятся к своим произведениям: это время, труд, порой каторжный, в конце концов немалые деньги. Даша раздаривает своих куколок их прототипам, считая, что они должны жить в доме хозяина: «Зачем я буду их складировать? Пусть человек радуется, глядя на свой портрет. Мне приятно осознавать, что моя работа доставила кому-то радость».
Моя первая встреча с Дашей состоялись более года назад. Но за текучкой дел все не было времени рассказать о ее хобби. Повод появился, когда в МаГУ увидела плакат с поздравлениями студентов и преподавателей факультета изобразительного искусства и дизайна: с Московской международной ассамблеи моды и искусства они привезли девять дипломов! Второе место в номинации «Объемный текстиль» было у студентки шестого курса кафедры дизайна костюма и художественного текстиля Дарьи Макаровой.
«Когда узнала, завизжала от счастья, – вспоминает Даша. – Мы с Олей Кирильцевой – у нее первое место по тканям – не ходили, летали по коридорам от радости. Так хотелось всем рассказать о нашей победе!»
Заведующая кафедрой профессор Римма Гильман так отзывается о Даше: «Она очень кропотливая, я бы сказала, талантливо-скрупулезная».
Дашино увлечение переросло в серьезное занятие: «пластиково-портретный» период сменился характерными куклами, исполненными в технике текстиля. Теперь исходный материал для ее кукол: синтепон, лайкра, нитки, проволока для каркаса. «Мягкие» куклы «представительней» пластиковых: оптимальный рост не менее полуметра. Только при таких размерах возможно передать пластику лица. В этой технике выполнена прикольная Масяня. Смешные «мягкие» девчонки предстают в образе светлячков. Они такие славные и добрые, что так и хочется их потискать. Но триумфом, признанием творчества Макаровой на международном уровне стала кукольная композиция «Нэпманский фокстрот» по мотивам рассказов Зощенко. Роскошная дама в черном атласном платье, из бывших господ, и богатенький буржуй, от горшка два вершка, двигаются в ленивом танце. Всего несколько стежков на лице-лайкре – и вырисовываются не просто черты лица: возникает карикатурный образ, шарж-портрет буржуазной прослойки, которую так нещадно вырубали красные. В этой кукольной композиции предусмотрен и «социальный» противовес – карикатура на пролетарский класс. По задумке автора, сам Зощенко должен с грустью взирать на свои персонажи, гипертрофированные не только писательским воображением, но и смутным временем.
Сейчас Дашу привлекают не портреты, а куклы-образы. Это целое направление, в котором успешно работают питерские и московские художники, воплощая такие отвлеченные понятия, как «время», «музыка», «ангел» в образе куклы. Но для души художница продолжает работать в технике пластика. Сейчас завершает куклу «Ангел». Как-то во сне она увидела образ своего хранителя и запомнила лицо, спустя время встретила человека, как две капли воды похожего на ее ангела. Знак судьбы или случайность? Время покажет. Ее кукольный ангел – взрослый, красивый и сильный. «И еще грустный, – добавляет Даша, – потому что устал меня защищать. Но он меня очень любит, потому и улыбается, глядя на своего создателя».
