Она небольшого росточка, худенькая и даже сухонькая, от волнения немного суетливая и, принимая поздравления, всё время будто бы чуть-чуть извиняется: «Вы меня простите, я старенькая уже, глупости говорю…» А ещё нет-нет – да и начинает старую песнь: что прожила долгую жизнь – дескать, пора умирать. На что сын тут же приобнимет именинницу: «Мам, ну чего ты начинаешь – живи, пока Бог даёт!»
Вместе с жизнью Бог дал Клавдии Григорьевне много трудностей – впрочем, как всем представителям её поколения. Она родилась в 1924 году в посёлке Красный Уралец Верхнеуральского района. Жили скудно – в семье было девять детей, из которых Клавдия Григорьевна была третьим ребёнком. С самого детства она знакома с работой: сначала помогала матери по дому, огороду, с 14 лет с братьями и сёстрами «катали» с отцом валенки и пимы. В 1941-м, когда почти всех трактористов-мужчин забрали на фронт танкистами, в колхозе пахать поля стало некому – и за руль трактора села 17-летняя Клавдия Григорьевна. От зари дотемна она монотонно водила его по полю туда-сюда, потом её с товарками отпускали домой на несколько часов поспать – и снова на работу. Однажды машина – а ехать от дома до полей было почти 30 км – из-за дождя и распутицы не смогла проехать, и пришлось ей идти всю ночь пешком…
Но самым трудным была даже не пахота, а ремонтные работы, с которыми совсем молодые неопытные девчонки столкнулись зимой: разбирать тракторы, таскать тяжёлые колёса, кузовные детали, запчасти, перебирать их внутренности, что-то налаживать, потом обратно собирать воедино…
Однажды она не выдержала – просто сбежала и всё. Понять 17-летнюю девчонку, согласитесь, легко. Но не советской власти в ситуации войны – ей грозили суд и долгая тюрьма. Потому отец, устроившийся к тому времени кузнецом в башкирской деревне, взял её к себе в помощники – трудная и ответственная работа с тяжёлой кувалдой, а главное, выданная начальником справка о добросовестном труде снимала все обвинения с девочки.
А потом она устроилась на рудник, обеспечивающий ММК сырьём.
Клавдия Григорьевна работала учётчицей, и о серьёзности её дела говорит хотя бы то, что вывозили сырьё с территории рудника исключительно военные шофёры. В 1942-м, когда рудник было решено закрыть, коллектив перевели на ММК – так 18-летняя Клавдия Григорьевна стала магнитогоркой. И снова сменила сферу деятельности: сначала стала крановщицей, потом дежурным электриком – им и отработала до самой пенсии. На заслуженном отдыхе Клавдия Григорьевна с 1974 года – уже полвека.
Сын Александр и невестка Ольга говорят о своей юбилярше исключительно с гордостью.
Именно Клавдия Григорьевна с мужем когда-то обзавелась садом, который потом стал их общим досугом и трудовым фронтом – лишь пять лет как наша именинница перестала приезжать в свои владения, а до того там и копала, и полола, и поливала, и урожай собирала с молодёжью наравне. Теперь из дома выходить не любит: двухкомнатную хрущёвку по проспекту Маркса она получила в 1961 году, а до этого – ещё во время войны – жила в общежитии, потом в коммуналке… С общежитием, кстати, у Клавдии Рудик связаны самые тёплые воспоминания.
– Потеряла карточки – а впереди почти месяц до получения новых, – взмахивает горестно морщинистыми руками с аккуратными коротко остриженными ноготочками. – Денег нет, карточки потеряла – как жить? И вот меня всё это время подкармливали: то соседка моя – она в столовой работала – что-то принесёт, то мужики, пришедшие с тяжёлой смены, половину своего ужина пожертвуют, то женщины-соседки полсковороды жареной картошки отсыплют… Вот такие хорошие люди были (утирает слёзы).
Почти сразу по приезде в Магнитогорск она познакомилась с будущим мужем – Иван приехал в Магнитку с родителями из Украины вместе с очередным эвакуированным в тыл металлургическим предприятием. Поженились в 1946-м, но лишь через долгих 13 лет в семье появился единственный сын – поздний, долгожданный, желанный и очень любимый.
– Я родился, когда маме и папе было 35, был для них «светом очей», поэтому маму ассоциирую только с добротой, лаской и обожанием, – улыбается воспоминаниям Александр Иванович. – Правда, однажды всё-таки попал под её горячую руку: было мне лет пять, когда со старшими товарищами, пока мать с отцом на работе, я отправился на городской пляж – искупаться. Бабушка с дедушкой, на которых я был оставлен, меня потеряли, тут мама с папой вернулись с работы… Всполошились, запаниковали… Мама говорила: «Даже ругать не буду – лишь бы живым и здоровым нашёлся». Но когда нашла, передумала: ремешком «отходила» для науки от всей души (смеётся). Но – единственный раз в жизни.
В день столетнего юбилея поздравить именинницу к ней в гости пришли депутат Магнитогорского городского собрания Евгений Плотников, его помощница Ольга Самородова и председатель ТОСа Вера Щербинина.
– Не могу без слёз говорить о вашем поколении – столько трудностей пришлось на вашу долю, – говорит Евгений Анатольевич. – Война, разруха, голод, послевоенное лихолетье… Мне в мои чуть больше 50 кажется, что уже опыту нажил – а прожил всего половину вашей жизни, и не самые трудные годы застал… Словом, до сих пор нашему поколению на вас равняться нужно – так что живите долго, будьте здоровы и обогреты теплом семьи.
Давно замечено: одним из главных факторов долгожительства является любовь и забота детей, родных и близких – именно это даёт старикам силы и желание жить. Клавдия Григорьевна живёт с сыном и невесткой – «молодёжь» улыбается: думали, что они будут за бабушкой своей ухаживать, а на деле – ещё и она ухаживает за ними.
– В основном, конечно, готовим мы, но иной раз, устав от нашего «меню», Клавдия Григорьевна готовит сама, – рассказывает невестка, с гордостью демонстрируя журналистам тончайший пуховый платок – подарок от свекрови, которая, как оказалось, ещё и прекрасно вяжет. – Бывает, после работы сразу едем в сад, возвращаемся вечером уставшие – а она уже и картошечку пожарила, и суп сварила – нас кормит. Научила меня вкуснейшим рецептам солений, выпечки – лучше пирожков и булочек, чем у моей свекрови, вы не попробуете. На втором месте в мастерстве – мой муж, только потом – я.
В квартире Клавдии Ивановны сделан красивый ремонт, установлен кондиционер – она любит проводить здесь время, выходя во двор поболтать с соседками лишь пару раз в месяц – к тому же, четвёртый этаж, подниматься трудновато. Однако запускать себя не собирается.
Чтобы быть в тонусе, ежедневно, лежа на диване, 200 раз (!) поднимает ноги, затем, оперевшись на подоконник, выполняет приседы, далее разминает руки, шею, грудные мышцы...
– Как зачем? – чтобы ноги двигались, голова соображала, тело не отказывало... – отвечает на вопрос журналистов. – Я же одна из своего рода долгожительница – остальных всех схоронила. Не хочу семью мучить – до последнего хочу сама себя обслуживать.
На вопрос: как удалось единственной из всего рода дожить до векового юбилея, Клавдия Григорьевна сначала теряется: «Не знаю – видно, Бог так дал». Гости юбилярши комментируют: «потому что добрая очень», «потому что родные заботятся»... Но через пару секунд её глаза загораются: «Ой, знаю!»
– Ещё алоя! Я и детям своим говорю: пейте алою! – всплёскивает радостно руками, а в это время невестка Клавдии Григорьевны, смеясь, шепчет мне: «Алоя» – это алоэ, у нас дома растёт». – Желудок болел, лёгкие – пью алою, разведённую в спирте с мёдом по рецепту, – и всё проходит.
Так вот он, рецепт счастливого долголетия: собственная доброта, забота любящих родных и… «алоя»!
