В три года он не решал примеры на умножение и деление, а в пять – дифференциальные уравнения, да и вообще мало чем отличался от сверстников. Сейчас, как большая часть шестнадцатилетних мальчишек, обожает онлайн-шутеры (компьютерные стрелялки) и потусить с друзьями. Не гонится за пятёрками и старается меньше запариваться по жизни. Если что-то и отличает его от типичного представителя поколения альфа – то это безграничная любовь к химии.
Химия. Начало
Свою одарённость Ярослав называет «хорошим стечением обстоятельств». Потому что никто прицельно не занимался его ранним развитием, да и химик он в семье первый. Родители работают на комбинате, мама – проектировщик, отец отвечает за пожарную безопасность.
– Стартом в химии, наверное, был мой четвёртый класс, – рассказывает Ярослав. – Здесь, в школе № 5, раз в неделю проходили занятия по химии. Всё максимально просто, весело, проводили какие-то опыты, чтобы подогреть интерес у детей. А в пятом классе родители записали меня к Андрею Ильичу Ушерову в школу олимпиадного резерва – в пятом классе ребёнка куда угодно отправляют, просто чтобы попробовал себя хоть в чём-то. И это было уже серьёзно, потому что для пятиклассника приходить в школу в субботу, три часа подряд заниматься, было прямо тяжело. Плюс домашние задания, очень большой материал нужно было постоянно учить. Дальше уже стало полегче. Если в самом начале, в пятом классе, пришло на занятия, наверное, человек сорок, то спустя месяц осталось пятнадцать. К концу шестого класса нас было уже четверо. Кстати, в шестом классе я одновременно ходил в школу олимпиадного резерва по физике и по химии. Так получилось, что занятия накладывались друг на друга, нужно было выбрать что-то одно. Мой учитель физики, зная, что занимаюсь химией и неплохо занимаюсь, запретил приходить к нему на уроки – понимал, что химия для меня будет лучше.
Если говорить об олимпиадной программе подготовки, то девятый класс ШОР – это скорее первый-второй курс вуза. Сейчас Ярослав изучает университетский курс органической химии. Он объясняет:
– Есть такие темы, которые в школе вообще не рассматриваются. Например, органическую химию и биохимию проходят очень поверхностно. В данный момент мне больше всего нравится органическая химия. Во-первых, всё, что нас окружает, – в основном это органические соединения. И мне нравятся цели, которые органика перед собой ставит, например, создание лекарств. Сейчас максимально пытаюсь углубиться в органику, в следующем году – уже в биохимию.
Путь к Олимпу
За успехи в учёбе Ярослав Косолапов стал стипендиатом сразу дух премий – главы города и губернатора Челябинской области. Причём премией главы города его награждают уже в третий раз – первый был ещё в седьмом классе за участие в областных олимпиадах.
Несмотря на то, что он только окончил девятый класс, в финале Всероссийской олимпиады по химии участвует второй раз. В 2022/23 учебном году, ещё учась в восьмом классе, писал олимпиаду за девятый и стал призёром заключительного этапа. В этом году – победителем.
– Всего было семь победителей, а призёров человек сорок, – рассказывает Ярослав. – Я стал шестым в общем рейтинге.
Спрашиваем, как получилось, что он в восьмом классе выступал за девятый? Уточняет:
– Так можно было. Это не запрещено, то есть спокойно можно, если ученик хочет и может, то пожалуйста. На самом деле, я был совершенно обычным ребёнком. Читать научился, наверное, годам к шести или пяти. Не было никогда такого, чтобы я прямо сильно от своих сверстников отличался. Я вообще совершенно обычный человек. И сейчас то, что я стал победителем, по факту ничего не поменяло в жизни.
Финал Всероссийской олимпиады по химии в 2024 году проходил в Саранске. Проводится он в три тура. Первые два – теоретические, один практический и апелляция.
– В первом туре дают пять задач, которые нужно решить за пять часов, – говорит Ярослав. – Второй тур тоже теоретический, но это тур по выбору: дают большую методичку, где порядка 40 задач на разные темы и разные разделы, и нужно решить четыре задачи из разных разделов за пять часов. Здесь уже можно выбрать разделы, в которых лучше разбираешься. И третий тур – практический, это те самые опыты, о которых все так мечтают в школах. Но опыты на самом деле в девятом классе не очень интересные – это просто качественный анализ. И «половинчатый» тур – апелляция. Можно провести аналогию с апелляцией на государственных экзаменах. Участники приходят, смотрят свою работу и ищут ошибки проверяющих. Это не менее сложно, чем задания олимпиады, и от апелляции очень многое зависит. Потому что в этом году мне, например, за некоторые сдачи просто баллы не посчитали.
– Можешь привести пример какой-нибудь задачи из олимпиадных заданий?
– Была задача на определение металла. Он был зашифрован, там описывали его свойства, соединения, были некоторые расчёты. По описанию нужно было определить сам металл, а также нарисовать структуру каких-то соединений, посчитать выход реакции или общие вопросы. Это из раздела неорганической химии. В разделе физической химии нужно было посчитать, как сместится равновесие реакции при увеличении давления в системе, какого продукта станет больше, как изменится выход. Олимпиада – это очень стрессовое событие, особенно ожидание результатов. Мне нравятся олимпиады тем, что видишь людей, которые занимаются тем же, чем и ты, видишь единомышленников. Это новые друзья, новые знакомства. И ещё нравится осознавать, что через два с половиной года мы уже, скорее всего, встретимся на первом курсе университета.
Впереди у Ярослава две всероссийские олимпиады – в 10-м и 11-м классах. Плюс есть все шансы поучаствовать в международных: в Менделеевской олимпиаде и Международной химической олимпиаде. В них участвуют только ученики десятых–одиннадцатых классов, отбор идёт по результатам всероссийской олимпиады. Причём для того, чтобы попасть на Международную химическую олимпиаду, нужно пройти дополнительный отбор.
– Отбирают около 20 человек, лучших в стране, на протяжении нескольких недель они обучаются на сборах и пишут олимпиаду, чтобы попасть в сборную России, – объясняет Ярослав. – По результатам собирают команду из четырёх–пяти человек. Причём эта олимпиада сложнее, чем сама международная. Поэтому у нас так много золотых медалистов. Но для участия в ней надо попасть в топ-5 по стране.
Олимпиадник не значит ботаник
Ярослав говорит, что из-за химии на другие предметы слегка, как говорят подростки, «подзабил». Особенно на гуманитарное направление.
– Русский кое-как год на четвёрку закрыл, историю тоже. Хотя у меня и по математике сейчас уже не пятёрка. Я, так скажем, глубоко в химию ушёл. У нас три раза в неделю занятия по 3–4 часа. И потом дома. Самоподготовка – это очень важная часть. Ещё на какие-то занятия времени совсем нет. Но мне очень нравится велоспорт. В школу всегда на велосипеде. Девять километров до школы проезжаю за 35 минут – у меня всё рассчитано.
Спрашиваем: не бывает желания взять и на неделю засесть за компьютер?
– Постоянно такое желание. Контролировать себя нужно, конечно.
– Как справляешься, когда не хочется делать, а надо?
– У меня нет такого, что надо что-то делать. Есть план на неделю, будет хорошо, если я его сделаю, если не сделаю – ну ладно.
– Ты не паришься, если что-то не успел?
– Да нет, материал и так большой, а если я ещё париться буду, выгорание можно поймать. Отдыхать нужно. У меня любимый способ отдыха – в компьютер поиграть, на велосипеде покататься, с друзьями пойти погулять. Я не какой-то ботан, что чисто за книжками сижу. Мне нравятся шутеры, симуляторы. Вообще, я обычно, каждый вечер с друзьями играю по сети.
– В школе на уроки химии ходишь?
– Хожу, но я там готовлюсь к своим занятиям. Просто сижу, читаю литературу, которая мне нужна.
– А таблицу Менделеева знаешь наизусть?
– До определённого момента наизусть, а дальше уже так, плохо. С третьего–четвёртого периода уже забываю. Потому что там элементы, которые редко встречаются. Последний 118-й элемент оганесон открыли лет десять назад. Сейчас лантаноиды ещё более-менее как-то используют, это уже самый низ таблицы. Актиноиды не используют, кроме урана, плутония, которые в ядерной промышленности. Чем больше у элемента порядковый номер, тем менее он стабилен. Оганесон идёт после актиноидов. И живёт какие-то миллионные доли секунды.
После девятого класса Ярослав остаётся в Магнитогорске в своей школе – поступил на физико-математический профиль, он сильнее, чем химико-биологический. Хотя мог выбрать любую школу в России и продолжить там учёбу.
– У вас в пятой школе был парень, который начинал заниматься у Андрея Ильича, а выиграл «всерос» уже от Москвы. И у тебя ведь есть возможность уехать?
– Есть возможность. И я понимаю, какая у него была мотивация. В первую очередь то, что в Москве в десять раз больше премия. У нас премия от региона 50 тысяч рублей, а московская премия за победителя – полмиллиона рублей. Так что я его не осуждаю. Просто не вижу смысла сейчас мне ехать. За деньгами я не гонюсь, мне это не интересно. Мог бы поехать в специализированный учебно-научный центр, например, СУНЦ МГУ. Но там нужно очень серьезно к учёбе относиться. В своей пятой школе я могу и тройки получать, и четвёрки, ко мне отношение более лояльное. А в СУНЦ – там прямо запарно будет. И там свободы нет вообще. А в дистанционном формате я не хочу, потому что не смогу на протяжении года сидеть в одиночестве. Потому что школа – это в первую очередь институт социализации, это друзья, постоянное общение. Не хочу уходить из пятой школы, у меня здесь друзья, у меня здесь зона комфорта, это всё родное.
Школа ШОРа
В Магнитогорске одна из сильнейших в России олимпиадных команд по химии. Андрей Ушеров уже на протяжении 20 лет готовит лучших химиков страны в школе олимпиадного резерва. Так, его ученик Сергей Росляков, который переехал в Москву, в прошлом году стал победителем Международной химической олимпиады. Ежегодно в команде Андрея Ушерова – 3–4 призёра и победителя всероссийской олимпиады. Спрашиваем у Ярослава, в чём секрет такого педагогического успеха?
– Андрей Ильич берёт детей с 5–6 класса. Подготовка с раннего возраста сильно влияет. И самые базовые вещи объясняет малышам простым языком, так что становится сразу всё понятно. Например, помню, в 5-м классе он сравнивал элементы с буквами в алфавите, металлы и неметаллы – это как согласные и гласные. С 8–9 класса больше уже решает самоподготовка. Андрей Ильич приучил нас к труду.
Став победителем финала всероссийской олимпиады, вопрос с поступлением Ярослав для себя уже закрыл. Собирается на химфак МГУ имени М. В. Ломоносова. Победителей «всероса» принимают без экзаменов. Ему достаточно будет сдать ЕГЭ по русскому языку и математике для получения аттестата. После окончания вуза планирует стать драг-дизайнером – так «по-модному» называют специалистов фармакологической отрасли, занимающихся поиском и созданием новых лекарств.
– У меня есть мечта создать свою собственную лабораторию, возглавить команду людей, которые будут продвигать науку и медицину. Сейчас способ нахождения новых лекарств – это просто перебор. То есть есть какая-то машина, которая делает огромный список из десятков тысяч соединений, которые теоретически могут быть новыми лекарствами. На данный момент фармацевты просто берут их, синтезируют, перебирают и проводят исследования. Сейчас органическая наука идёт к тому, чтобы предсказывать биологическое действие веществ до их создания. Не перебирать список, а выбирать конкретные соединения и смотреть эффект.
– Твой совет школьникам, как стать вот таким одарённым ребёнком и достичь успеха?
– Во-первых, заниматься тем, что нравится. Невозможно стать одарённым в том деле, которое не приносит удовольствия. Самое сложное – найти такое дело. Если же оно есть, первое, что определяет успех, это, конечно, большой труд. Нужно, поставить себе цель и идти к ней, не останавливаясь. Неважно, какие там будут поражения, потому что на моём пути были какие-то неудачи, но я не остановился, пошёл дальше, и всё получилось.
