ГОВОРЯТ, первым одну из лучших ныне исполнительниц русской песни – народную артистку России Анну Литвиненко – открыл в 70-х композитор Серафим Туликов, увидев по телевидению передачу «С песней по жизни».
Позже, уже в 79-м, была победа на Всесоюзном конкурсе артистов эстрады в Ленинграде, в финале которого диплом победительницы вручал ей сам Аркадий Райкин. А меньше чем через полгода, уже в Москве, она вновь обрела заслуженное признание, получив I премию из рук обожаемой с детства Людмилы Зыкиной. В то время, считает Анна Павловна, молодому таланту было куда легче найти свою дорогу в жизни. Кто из ее сегодняшних учеников, даже став лауреатом солидных конкурсов, может рассчитывать на ту востребованность, какая была у нее, вчерашней артистки хора им. М. Е. Пятницкого, только-только решившейся начать сольную карьеру? В те времена за рубеж в составе концертных групп она выезжала трижды за год. Русская песня в ее исполнении звучала на сценах 50 стран мира!..
В Магнитку нынешней весной Анна Литвиненко приезжала уже в четвертый раз. Ее концертом в сопровождении оркестра «Калинушка» городской филармонии открывался на сцене ДКМ им. С. Орджоникидзе I международный фестиваль-конкурс оркестров и ансамблей народных инструментов «Европа-Азия». И зал вновь был полон. А по окончании почти двухчасовой программы выходившие из зала восторженные слушатели, в момент раскупившие в фойе все кассеты и диски певицы, недоумевали: почему Литвиненко не слышно ни на нашем телевидении, ни на радио…
– А действительно, Анна Павловна, почему так редко можно услышать в эфире ваш голос?
– Тут все очень просто. Несколько лет назад на сцене концертного зала имени Чайковского состоялся мой концерт, посвященный 30-летию творческой деятельности. Я выступала вместе с Национальным оркестром имени Осипова. Концерт длился три часа! За дирижерским пультом стоял, к сожалению, рано ушедший из жизни Николай Николаевич Калинин. В программе принимал участие хор имени Пятницкого… Все прошло великолепно, концерт снимало телевидение. А потом… передача так и не вышла на экран. И когда, набравшись смелости, я позвонила однажды на канал «Культура», мне мило, но достаточно резко ответили, что «русские» певицы их не интересуют. Для меня это было ударом ниже пояса. Я готова была провалиться сквозь землю от стыда за нашу «Культуру». Если даже им не нужна русская песня, что же говорить об остальных!
– Каково ваше ощущение того, насколько сегодня живы традиции исполнения подлинно народной песни? Не уходят ли исполнители зачастую в эстраду, в рок, в попсу?
– К сожалению, уходят. Очень мало сегодня на сцене подлинности, и меня это огорчает. Ведь молодежь всегда стремится подражать тому, что слышит в эфире или видит на экране. И потому копируют сегодня Танечку Острягину или Надежду Кадышеву, которые исполняют народную песню в дискотечных ритмах и под синтезатор. Хотя, конечно же, в России все еще много талантливых исполнителей, являющихся хранителями истоков народного творчества.
– Тогда, что связывает вас с Надеждой Бабкиной, ансамбль которой «Русская песня» является как раз ярким представителем «эстрадной» линии исполнительского стиля?
– Вы знаете, я благодарна Надежде за то, что она очень меня поддерживает. Мы учились в одно время в училище имени Ипполитова-Иванова и жили в одном общежитии, хотя тогда знакомы не были. Позже пересекались изредка по работе в Москонцерте. Но когда неожиданно выяснилось, что, продляя каждые пять лет мой контракт, Москонцерт не начисляет стаж работы, именно Надежда Георгиевна предложила мне положить трудовую книжку к ним. И вот уже два года как я являюсь солисткой Театра русской песни. В нем, помимо известного в стране ансамбля, существует очень много других коллективов, которые стремятся сохранять подлинно народные традиции. А то, что исполнительская манера самой «Русской песни» несколько иная, думаю, обусловлено тем, что их просто поставили в свое время в определенные рамки: будете петь иначе – не видать вам широкого экрана. Это уже формат шоу-бизнеса, которому необходимо подчиняться…
– В вашем репертуаре совершенно органично сосуществуют народная песня и русский романс.
– Романсы мне нравились всегда, хотя долгое время я считала, что это «не для меня». На мне ведь стоял «штамп» певицы, которая исполняет только народную песню и частушки… На перемену взглядов во многом повлияла встреча с моим мужем – композитором Валерием Юрьевичем Калистратовым. Благодаря ему я стала бывать на концертах в Большом зале консерватории, присутствовать на фестивалях, проводившихся Союзом композиторов, больше слушать серьезную музыку. И однажды запало вдруг в душу это желание – исполнить романсы.
Началось, пожалуй, с того, что по телевидению я увидела передачу, в которой замечательный режиссер-кукольник Сергей Владимирович Образцов пел романсы, бытовавшие в их семье. Один из них – «Наглядитесь, очи ясные» – меня просто поразил. Оказывается, его очень любил Пушкин. Я тогда включила магнитофон, записала передачу, «расшифровала» и попросила Валерия, чтобы он сделал клавир. Вот так началось постепенное вкрапление романсов в мой репертуар…
Кстати, очень многому я научилась у Аллы Баяновой. Когда она появилась на нашей эстраде, я только-только начинала петь романсы. Ее манера подачи, трактовки романса, когда главное – не показ возможностей собственного голоса, а передача чувств, мне очень близки. И то, как Баянова живет в романсе, как может преображаться в том или ином сюжете, было для меня настоящим открытием…
– У Риммы Казаковой есть строчка: «Как много детством человек в своем определяет завтра…»
– Я с этим абсолютно согласна. То, что закладывается в детстве, имеет продолжение в будущем. Это как некий код. Детство мое прошло на Кубани. Родители нас, четырех сестер, воспитывали очень строго: болтаться и просто бегать по улице нам не разрешалось. Отец играл на баяне «по слуху» – нот он не знал. Но контролировал нашу учебу в музыкальной школе. Помню, когда появились большие катушечные магнитофоны, папа купил нам такой, и свой голос я впервые услышала именно в магнитофонной записи. Мы с сестрами устраивали конкурсы на лучшее исполнение популярных детских песен, вроде «Гуси-гуси, га-га-га» или «Оранжевого неба»… Мне очень нравился голос Людмилы Зыкиной, я стала ей подражать… И сегодня я очень благодарна своим родителям, воспитание которых дало хорошие плоды.
Я благодарна и бабушке, которая создала когда-то из нас детский коллектив и была нашим «продюсером» – возила на «гастроли» по каким-то леспромхозам и детским садам. Я вела программу, читала стихи. Были у нас и акробатический этюд, и соло на скрипке – Таня играла, а мы с Олей пели. Причем младшей было в то время лет шесть, а старшей лет 12–13, но мы уже ощущали себя артистками. Стеснялись, правда, когда бабушка привозила нас в станицу, где родилась мама, заводила в магазин и начинала рассказывать: «Это ж вот Дуськины дети. Дуська-то была не очень, а детки-то какие хорошие! Олька, разворачивай баян! Анька, пой!..» Мы пытались отнекиваться, но бабушка твердо стояла на своем: «Пойте, девки!..»
Кстати, когда мы собирались на наши «гастроли», папа, как художественный руководитель, принимал программу. Мама шила нам костюмы – все эти цветочки, юбочки расписные… В общем, родители, почему-то видели в нас артисток, и моя артистическая карьера началась лет в семь.
– Творческое сотрудничество с автором популярнейших в свое время «Любите Россию», «Не стареют душой ветераны» и других песен, композитором Туликовым. Премии, полученные из рук Райкина и Зыкиной… Не было соблазна почувствовать себя звездой?
– Я и сейчас не ощущаю себя ею. Я просто профессионал, хорошо делающий свое дело – во всяком случае, мне за него не стыдно. А это самое главное. Иногда даже смущает, когда слышишь комплименты в свой адрес. В этом году я отмечаю очередной юбилей – свое 55-летие. Это достаточно много для вокалистки. И то, что удается сохранять вокальную форму и передавать молодому поколению школу, я считаю большой удачей.
– Кто-то из великих однажды заметил: культура рождается в провинции, вырождается в столице и в изуродованном виде возвращается обратно.
– Очень точно сказано. Классика – это элитарное искусство. Во всем мире она ценится наивысшим образом. Ведь как хранят свои культурные традиции в европейских странах! Америка – страна многонациональная, но духовные ценности там тоже в чести. А шоу-бизнес – это совершенно другое. Как-то я абсолютно случайно попала на эстрадный концерт, где нас усадили в первый ряд и поставили с двух сторон мощные динамики. Я думала, что от этих децибелл разорвусь на части. А молодежь сходила с ума настолько, что милиция их еле сдерживала! Мне трудно это понять. Но не хотелось бы, чтоб такое искусство доминировало в нашей жизни. Надежда еще есть. Она умирает последней…
– Кстати, многие руководители творческих коллективов отмечают: интерес к фольклору, к народной песне среди молодежи сегодня растет. Вы с этим согласны?
– Знаете, все развивается в жизни по спирали. Наверное, мы вновь подошли к той точке, в которой интерес к народному творчеству идет на подъем. Здесь, на вашем фестивале, я услышала много прекрасных молодых исполнителей. А не так давно у меня в Омске был концерт в педагогическом университете – они меня вдруг пригласили на свой юбилей. В зале сидела молодежь. И после они подходили ко мне, брали автографы и тоже спрашивали о том, почему нет на нашем телевидении таких замечательных песен. Так что, не все так безнадежно. Есть очень много мыслящих молодых людей, которые осуждают все эти «окна», «застенки» и «задворки». Возможно, во многих просто просыпается какая-то генетическая тяга к истокам, и это вполне естественно.
– А может, просто жизнь у нас нынче печальная? В русской песне ведь, в основном, мало радости…
– Мама моя часто любила напевать за работой. И я не раз говорила ей, мол, что ты все унылые песни поешь. А она мне в ответ: «Дочка, как живется, так и поется…» Народная песня обладает целомудрием. Есть в ней и глубокая моральность. Есть в ней и по-настоящему драматические мотивы. В этом и заключается ее огромная сила. За это ее и любят.
Почему сегодня по телевидению стремятся преподнести нам побольше пошлости – не знаю. Для чего пытаются придать в угоду кому-то и чему-то блатной, тюремный оттенок нашей жизни?.. И все-таки наша задача – возвысить народную песню. Мы оптимисты, и поэтому, надеюсь, так оно и будет в конечном итоге…
