ТРИ ЛОТА, предложенных в ходе состоявшегося в самом конце шуточного аукциона «Кот в мешке», ушли, что называется, влет. Но это было потом. А сначала в фойе второго этажа здания администрации города прошло открытие выставки двух екатеринбургских художников Бориса и Натальи Хохоновых, представивших в Магнитке в рамках фестиваля современного искусства «Другая реальность» свой необычный проект «ПетроАрт».
В нем соединено, казалось бы, несоединимое: эмоциональность живописи с застывшей красотой камня. Впрочем, кто сказал, что краски на полотне не есть замершая музыка жизни? И кто возьмется утверждать, будто узоры, выведенные самой природой на срезе яшмы или оникса, не находятся в вечном движении, являя нам череду сменяющихся настроений и неуловимое течение земного бытия?.. Именно эту диалектику двух творческих начал – природы и искусства – можно лицезреть в работах екатеринбуржцев, создающих уникальные произведения. Здесь живопись и камень органично сливаются в единое целое, естественно дополняя и продолжая друг друга. Шлиф малахита, например, образует причудливые переливы обивки роскошного кресла. Оникс и яшма передают нежность текстуры шоколадного бисквита и ванильного мороженого. Скарн, именуемый также дальневосточным малахитом, превращается на полотне в роскошную волну волос пышнотелой купальщицы. А родонит, вполне оправдывая происхождение своего названия от греческого rhodon («роза»), становится неотъемлемой частью букета, небрежно поставленного кем-то в вазу…
Нерукотворная живопись камня, утверждают сами авторы, становится камертоном их произведений: она рождает будущий образ, а не подгоняется под придуманную художником заранее композицию. От нее и только от нее берет свое начало не имеющее пока аналогов в мире искусства направление «УралПетроАрт». Что означает в его названии часть первая, понятно без комментариев, ибо только на Урале, в краю бажовских сказов и неповторимых по красоте произведений камнерезного искусства, могла родиться сама идея соединения на холсте многоцветья масляных и акриловых красок с тем, что древние греки называли словом petra («скала», «камень»). От этого понятия, собственно, и происходит вторая часть необычного словообразования. Что же касается части последней, ее значение поймет любой, ибо термин «арт» как латинизированный эквивалент «изобразительного искусства» фигурирует ныне не только в специальной литературе.
Где же находит екатеринбургский арт-дуэт дивной красоты «героев» своих произведений, задающих тон будущей картины? На этот вопрос Борис Хохонов отвечает без обиняков:
– Просто иду к камнерезам, отыскиваю в их мастерских красивые шлифы – отполированные пластины натурального камня – и говорю: «Хочу!..»
– А они так же просто отвечают вам: «Бери!..»?
– Ну, почему же. Они заламывают свою цену. Я торгуюсь. В конце концов, сходимся на приемлемых для обеих сторон условиях…
В общем, как там все происходит на самом деле, рассуждать не беремся. Как не возьмемся и предположить, каким образом идет затем поиск будущей композиции, как крепится камень на холсте… Да и не важно это вовсе, ибо результат исканий оказывается куда интересней и непредсказуемей любых самых замысловатых историй. Может быть, потому сам художник утверждает, что любимыми камнями в работе являются для него те, что пока не найдены, и значит – встреча с ними ждет еще впереди…
В 2006-м уникальный арт-проект отмечает свое пятилетие. Работы Хохоновых представлялись за эти годы в залах Музея изобразительных искусств Екатеринбурга и резиденции губернатора Свердловской области, в Государственной Думе Российской Федерации и Конгресс-Холле Казахстана. Их приобретают не только государственные музеи, но и корпоративные и частные коллекционеры. Кстати, фонды Магнитогорской картинной галереи, как было объявлено на вернисаже, в конце выставки пополнятся сразу двумя новыми экспонатами – полотнами «Джин-тоник» и «Трилистник», переданными авторами в дар музею.
Экспозиция, в которую вошло чуть меньше четырех десятков работ, продлится до конца месяца. Затем ее ждут в Уфе. Так что поторопитесь увидеть «Цветы фонарики» и «Красный дом», прекрасных «Гурий-пери» и философский триптих «Мене, текел, упарсин». Насладитесь дивной красотой причудливых узоров агата и яшмы, алгонита и оникса, окаменелого дерева и змеевика. И удивитесь родству душ «живой» и «мертвой» природы, единству и борьбе противоречий, странным образом соединившихся в камне. Ибо недаром с его помощью древние лекари и колдуны могли исцелять недуги и наводить порчу, наделять простых смертных могуществом и властью и изнурять силы вражьих полчищ…
Кстати, знаете, как называется самая загадочная работа, выставленная авторами на шуточный аукцион в конце вернисажа и доставшаяся в результате недолгих торгов советнику генерального директора ОАО «ММК» Анатолию Сарычеву? «Рисуй сам!». Отправной точкой для создания будущего образа служит на загрунтованном холсте сиренево-пятнистый шлиф флюорита. Говорят, в металлургии зовется он «плавиком» за удивительное свойство улучшать текучесть железной руды во время плавки. В соединении с серной кислотой эта разновидность шпата используется художниками при изготовлении витражей. Но самым удивительным магическим свойством флюорита считается его способность открывать в своем владельце источник невиданной творческой энергии. Надо лишь, чтобы помыслы при этом были кристально чистыми. И тогда на свет обязательно появится еще один шедевр. Какой? Покажет время…
