О его скромности и неумении говорить «о себе любимом» ходят легенды. О его роли в становлении симфонического оркестра театра оперы и балета говорят с придыханием: несмотря на харизматичность создателя театра и его первого главного дирижёра Александра Якупова, а затем двух его последователей за пюпитром, именно при Эдуарде Вилорьевиче оркестр зазвучал по-настоящему профессионально, «в полное дыхание» – и в плане чёткой структурированности звука, и в эмоциональном его наполнении.
При том, что сам Эдуард Нам за дирижёрским пультом вряд ли привлечёт заинтересованный взгляд зрителя: даже во время самой драматичной сцены музыкального спектакля лицо дирижёра малоэмоционально, движения очень компактны, в лице – некая даже отрешённость. Таков стиль маэстро – и он отражает его характер: он крайне молчалив и скромен, что не мешает гиперчувствительности в рабочих отношениях Эдуарда Вилорьевича с оркестром театра и его солистами – вокалистами и балетными.
– Наверное, если дирижёр только встал за пульт, оркестру будет легче работать, когда он выражает эмоции ярко, широкими мазками показывая музыкантам задачу, – улыбается Эдуард Нам. – Но мы с моим коллективом в процессе работы достигли такой степени понимания друг друга, что нередко слышу от оркестрантов: «Вы даже ещё ничего не сказали – только посмотрели, а мы уже поняли, что вы имеете в виду». И – правильно поняли!
Может, это оттого, что в составе оркестра, которым только начал руководить Эдуард Вилорьевич – в 1999 году в качестве рядового, а с 2002 главным дирижёром, – тогда почти все были его студенты, ведь до прихода в театр герой наш работал в Магнитогорской государственной консерватории, где, помимо прочего, руководил симфоническим оркестром, многие музыканты которого и составили костяк театрального состава. Потому понимали друг друга с полувзгляда, что позволило создать уникальную атмосферу творческого взаимопроникновения. И даже новички, вливавшиеся в состав оркестра все эти годы, легко входили в установившуюся ауру, становясь частью этого слаженного пазла. Одна из частей которого вскоре стала и частью его семьи: женой, спутницей жизни и мамой его дочки Элеоноры главный дирижёр театра оперы и балета выбрал скрипачку своего оркестра Олесю. Это – главный, но далеко не первый неожиданный момент судьбы дирижёра, учитывая, что Магнитогорск вообще появился в его жизни случайно и должен был стать всего лишь кратким её фрагментом, ведь планировалась она совсем по-другому.
Духовое пианино и «Аида»
Родился Эдуард Нам в казахстанском Рудном и довольно рано захотел стать пианистом. Родители желание сына поддержали и купили интересный инструмент – духовое фортепиано: во время игры нужно было постоянно нажимать ногой на специальную педаль, чтобы «накачивать» в инструмент воздух, который и обеспечивал звукоизвлечение. Начальное музыкальное образование получил не в школе, а в почти самодеятельной студии, но в музыкальное училище поступил без проблем. Однажды поехал в Челябинск – в театр оперы и балета на оперу Джузеппе Верди «Аида» (18+). И был ошеломлён. И с каждой стипендии с того дня ездил «на оперу». И понял, что хочет стать дирижёром.
Далее – обучение в консерватории Нижнего Новгорода и прекрасные дирижёрские перспективы, затем – конкурс в Московскую консерваторию и прохождение в третий тур в числе двух из 46 желающих. Одно «но»: на дирижёра именно симфонического оркестра в тот год не набирали, а идти на компромисс ради другой дирижёрской ипостаси он не захотел. Получил предложение приехать через год – сразу на третий тур. Он вернулся в Рудный, а затем отправился в гости к любимым педагогам-музыкантам, к тому времени переехавшим в Магнитогорск. Сначала – на пару дней. Потом, когда посмотрел консерваторию и получил предложение её ректора Александра Якупова работать дирижёром, – на год, до поступления в Москву. Но так и остался. Почему?
– Не особо задумывался об этом, – пожимает плечами. – Работа шла хорошо, появились единомышленники, как-то закрутилось всё – консерватория, создание театра, расширение репертуара, выход на всё более высокий уровень, предложение стать главным дирижёром… Получал предложения из других городов, мог уехать, причём семьи ещё не было – но вот остался. Жалею ли? Нет. Я просто занимаюсь своей работой и стараюсь делать её качественно. Разве играет роль география при этом «дано»?
Нет, его профессиональный путь в Магнитогорске не был лёгок и приятен: на малооплачиваемой стезе музыканта 90-х он прошёл и подработку – в оркестре цирка, в ресторанах, – и комнату в общежитии, и вполне логичное разочарование из-за этого всего… Не позволял себе даже серьёзных личных отношений: в менталитете корейской семьи, откуда родом наш герой, мужчина – добытчик и опора для жены, а этого дать потенциальной возлюбленной он пока не мог. К тому времени, правда, у Эдуарда Нама уже подрастала дочка – плод ранней любви и семьи, увы, с годами не сложившейся. Помню, как, знакомые с юности, мы разговаривали с Эдуардом Вилорьевичем, недовольным состоянием культуры в стране и отношением власти к деятелям этой сферы: он говорил, что вряд ли обзаведётся женой и детьми, которых не может достойно содержать, а ещё – что никогда не даст отпрыскам продолжить его путь в музыке, пусть путь у них будет более лёгким. С тех пор прошла пара десятилетий – и вот передо мной муж и отец очаровательной 12-летней Элеоноры.
– Не скажу, что состоянием в культуре сегодня не доволен так же, как тогда, – хмыкает на мои воспоминания. – Власти, поняв силу культуры, музыки, начали поддерживать нашу сферу деятельности. Но дочка у нас всё же не в музыке (смеётся). Нет, не надо провокационных вопросов – не из-за недовольства: просто мы с женой идём в воспитании вслед за желаниями дочки. Элеонора занималась фортепиано, потом увлеклась хоровым пением, теперь – гитарой, укулеле… На уровне: познакомилась – поняла – пошла дальше. Поддерживаем: для нас с Олесей главное – воспитание честного с собой, порядочного и свободного человека, мы не приемлем авторитарности. Может, в том числе, потому, что всё наше поколение – результат советского воспитания: «Я сказал – ты делаешь», в котором были и ремешочек, и уголочек… Нет, это не умаляет светлых воспоминаний о детстве и любви к родителям, но для своих детей всё-таки хочется свободы. Честно – я рад, что дочь не углубляется в музыку. Не потому, что мало денег – это про другое. Музыка – нелёгкий труд.
Через тернии – к «Пиковой даме»
Только не надо кривить скептически бровь: мол, не сталевар, чего в твоей жизни тяжёлого. Несмотря на музыкальное прошлое, я тоже считала, что стезя ответственности главного дирижёра в театре – всего лишь оркестр. Эдуард Вилорьевич улыбается: так кажется всем со стороны, да и внутри коллектива не всегда понимают, что главный дирижёр – это ответственность за творческую жизнь, по сути, всего театра – от идеи до воплощения. И даже когда спектакль подготовлен почти идеально, один взмах его руки может «сломать» конструкцию и испортить всё.
– Дирижёр – проводник между оркестром и солистами, эмоциями и структурой произведения, – пытается объяснить свои ощущения. – Главный дирижёр – это и стратегические решения, в которых он несёт ответственность. К примеру, резко отрицаю купюры: композитор написал оперу в четырёх действиях и считаю неуважением к нему урезать её до трёх актов. Логика музыкального развития, раскрытия образов, характеров – так или иначе всё нарушается.
Поэтому опера Чайковского «Пиковая дама» (18+), поставленная на заре существования театра оперы и балета, в современной реконструкции, а по сути, новой постановке – по настоятельной просьбе Эдуарда Нама произведена практически без купюр. И это неудивительно, если учесть, что создание спектакля – с либретто до сценического воплощения – было самой большой мечтой Эдуарда Вилорьевича ещё со студенческих консерваторских времён. Мечта осуществилась – и эмоции после премьеры буквально зашкаливали.
– Мне повезло в выборе пути, потому что это оказалась действительно «моя» судьба, – рассуждает наш герой. – Мне важно всё: выбор произведения, работа над ним, тщательное прочтение партитуры, новые находки в ней, их отработка, репетиции, когда видишь, как выстраивается спектакль, становится цельным, красивым, отработанным… Но главное счастье профессии, конечно, – это премьера. Вот ты спрашивала о собственной значимости в профессии – наверное, это тот самый момент, когда спектакль, преподнесённый впервые публике, получается. Эмоции не описать словами. Особенно, «Пиковая дама»: сейчас эмоции, конечно, улеглись, но всё равно понимание, что исполнил мечту, – неизгладимо.
А если не получается? Маэстро Нам винит в этом больше всего себя, держащего на конце дирижёрской палочке весь процесс. К счастью, случается это редко, но «музыка в голове» – почти постоянное состояние Эдуарда Вилорьевича. Репетиция ли это, семейный вечер или ночной сон – она не выключается, будь это отработка рабочих моментов, как лучше, или просто проигрывание в черепной коробке. Как это выключить? У Эдуарда Нама единственный рецепт: рыбалка – его любовь не меньшая, чем музыка.
– Тут тоже много эмоциональных констант: проработка маршрута, подготовка снастей, прибытие на место, впечатления от красоты природы… – перечисляет. – Предпочитаю активную рыбалку – на лодках, в трудных местах, но могу и просто на берегу посидеть с удочкой – в любом случае, это момент, когда в голове звенящая тишина, свобода от музыки, мыслей – только забота: на какую глубину зайти, чем прикормить, как подсечь… Да просто подумать о чём-то своём, достичь отрешённости, счастья перезагрузки.
Две пятёрки…
Для Эдуарда Нама его 55 – не подведение итогов, более того, юбилеем свой возраст он не считает – смеётся: не 50, не 60… Но уж больно красивая дата – две пятёрки. Задаю вопрос: одна половина человека – карьера, другая – личная жизнь: ставите им «пятёрки»?
– В работе судить не мне – руководству, коллегам, публике, а в личной жизни я, увы, точно не «отличник», – разводит руками наш герой. – Не могу назвать себя хорошим отцом и тем более мужем: я малоэмоциональный, поэтому, думаю, моим девочкам не хватает моего внимания, ласки… Нет, жена не высказывает – мне вообще с ней повезло. Я сам это понимаю – но против нутра пойти не могу, увы. Надеюсь только, что Олеся и Элеонора чувствуют, насколько они дороги мне.
А вот в работе, уверены все коллеги, Эдуард Нам – твёрдый отличник. Его мечта – ставить и дирижировать исключительно оперы и балет. Причём балет полноценный – а его постановку скромная сцена театра, увы, не позволяет. Поэтому после исполнившейся «Пиковой дамы» мечта Эдуарда Нама – дожить до момента, когда он продирижирует свои любимые балеты в новом здании театра на большой красивой его сцене. И чтобы, как и в столицах, перед новым годом у магнитогорцев была возможность лицезреть «Лебединое озеро» (12+) и «Щелкунчика» (12+), и чтобы у нового Магнитогорского театра оперы и балета выстраивались такие же очереди, как перед Большим и Мариинкой. Возможно ли это, учитывая ограниченный контингент любителей классики в немногочисленном Магнитогорске? – спрашиваю.
– Вполне, – отвечает. – Благодаря современным мюзиклам, которые ставим в театре, мы расширили и омолодили публику. Молодёжь сегодня посмотрела прекрасные рок-постановки «Парижские тайны» (18+), «Дубровский» (18+) – им понравилось, они захотели прийти на другие наименования – оперетту, а потом и оперу, балет... И многие прониклись и стали постоянными нашими зрителями. Это – тоже моё счастье. Как ты говоришь, «пятёрка» за работу.
