Большую часть своей трудовой биографии Геннадий Мелихов посвятил металлургическому производству. Работал на совесть, о чём свидетельствуют многочисленные трудовые награды. Есть среди них и особая награда, связанная с событиями, о которых Геннадий Максимович даже близким не рассказывал более двух десятков лет – сирийский орден «Шестого октября» за воинскую доблесть.
Родился Геннадий Мелихов в Магнитогорске в рабочей семье. После школы устроился электриком в автотранспортное управление, но проработал недолго – в 1972-м призвали в армию. Попал в зенитно-ракетные войска. Окончил «учебку» в Кунгуре и был направлен в Львовскую область, где служил оператором ракетных установок.
– Через полгода службы получил внеочередной отпуск за то, что отличился во время учений, но домой так и не попал, – вспоминает Геннадий Максимович. – Вместо этого нас отвезли в город Николаев. Там оцепили универмаг, выдали каждому список одежды – заходите, примеряйте, берите всё, что нужно. Смешно вспомнить: смотрю на ценник и думаю – хоть раз оденусь подороже. В общем, выбрал костюм, пальто, несколько рубашек. Потом нам сделали какие-то прививки, отвезли в порт и погрузили на сухогруз – и нас, и наши зенитно-ракетные установки. Я, магнитогорский «сухопутный» пацан, знавший только реку Урал и пляж на Зеленстрое, тогда впервые увидел море. Большую часть времени мы находились в трюмах сухогруза, чтобы не привлекать внимание международной разведки к кораблю и грузу, который он перевозил.
Так для девятнадцатилетнего Геннадия Мелихова началась война, которую в израильской историографии назовут войной Судного дня, в арабской – Октябрьской войной. Уже через несколько дней после её начала СССР, выполняя союзнический договор, начал посылать технику и вооружение в Сирию и Египет. Одним из основных пунктов перевалки, загрузки и отправки кораблей с техникой, вооружением и боеприпасами стал Николаевский морской порт. Процесс проходил в режиме строжайшей секретности. Поэтому солдаты, как, впрочем, и командиры, могли только догадываться о задачах, которые им предстояло выполнять.
Для маскировки личный состав переодели в гражданскую одежду и снабдили заграничными паспортами, военную же форму велели спрятать в чемоданы, которые получил каждый солдат и офицер. Поскольку восточная часть Средиземного моря была объявлена зоной боевых действий, безопасность советских кораблей обеспечивала конвойная служба.
– Плыли по Чёрному морю через пролив Босфор в Средиземное море. То с одной, то с другой стороны, то и дело всплывали наши подводные лодки. В Средиземном море встали на якорь, видимо, ждали команды, в какую страну нас везти: в Египет, Сирию или Ливан. В результате доставили в сирийский порт Латакия. Ещё не успели выгрузить технику, как взвыла сирена, начались обстрелы, но бог миловал. Сирийцы приняли нас нормально, дружелюбно, через какое-то время мы уже могли худо-бедно понимать друг друга. ЗРК разместили метров через пятьсот друг от друга и начали дежурить – день и ночь. Казармы как таковой не было. Натянули брезент, из снарядных ящиков сколотили настилы, поверх положили матрасы, набитые соломой. Так и жили. Помню, пошёл снег, да такой крупный! Мы ему радовались как дети! Впрочем, нам и лет-то было тогда немного.
Зенитно-ракетный полк, в котором служил Геннадий Мелихов, был первым крупным боевым формированием Вооружённых Сил СССР с техникой и личным составом, присланный для участия в боевых действиях в Сирии. Советские парни, переодетые в форму военнослужащих сирийской армии, не сразу поняли, что находятся на самой настоящей войне и психологически не были готовы к ней, пока они не осознали, что всё, происходящее вокруг, – реальность.
– Как не страшно? Страшно! Война есть война, – признаётся Геннадий Максимович. – Когда в Латакии стояли, израильтяне залетали в порт на быстроходных катерах, обстреливали и уходили в море. Помимо нашего зенитно-ракетного полка стоял полк прикрытия с ЗСУ-23-4 «Шилка». Четыре ствола на каждой установке, электропуск, сплошной огонь.
Полк простоял в Сирии полтора года. Потом военная техника была передана сирийцам, а советские солдаты и офицеры отправились на Родину.
– Домой возвращались уже на корабле, а не на сухогрузе, – улыбается Геннадий Максимович. – В каюте по четыре человека. Обслуживание, ресторанная еда – всё по высшему разряду. А перед этим министр обороны Сирии генерал Мустафа Тласс устроил нам «прощальные гастроли»: пригласил в свой Дворец на ужин. На столах спиртное, блюда сирийской национальной кухни. Мы, солдатики, стеснялись поначалу, а потом офицеры разрешили поесть–попить. Кроме того, в торжественной обстановке было объявлено, что нас наградят государственной наградой Сирийской Арабской РеспубликиНа тот момент она была ещё не готова, её заказали во Франции. Так что нас попросили оставить адреса, чтобы позже выслать ордена.
После армии Геннадий вернулся в родную Магнитку, устроился на «метизку» волочильщиком проволоки. О сирийских событиях, дав подписку о неразглашении на двадцать лет, не рассказывал даже жене. С супругой Зоей Николаевной Геннадий Максимович познакомился ещё до армии, она до сих пор хранит его письма и вспоминает, как её тогда удивлял адрес «Москва-400, п/я 523» на конверте явно иностранного вида. Одна из мужниных сестёр даже подумала, что брат попал в места не столь отдалённые, с улыбкой вспоминает Зоя Николаевна.
Три года спустя Геннадия вызвали в военкомат и сообщили, что на его имя пришёл орден «Шестое октября». Вручали награду на заводе в торжественной обстановке.
– Я в тот день с утра работал, едва успел помыться после смены, как пригласили в красный уголок, – вспоминает Геннадий Максимович. – Там бригада наша собралась, военные, руководство цеха. Говорят: «Пришла ваша награда!» Отвечаю: «Служу Советскому Союзу!». Сейчас, к слову, в этом же третьем сталепроволочном цехе работает мой внук. После «метизки» устроился на ММК в чугунолитейный цех – выбивальщиком литья. На пенсию уходил из ЦРМО-2, где трудился каменщиком-огнеупорщиком.
– У нас хорошая семья получилась, – с гордостью отмечает Зоя Николаевна. – Мы уже более полувека вместе, достойных сыновей воспитали, старший Игорь в «ММК-Информсервисе» работает, младший Дмитрий – на коксохимическом производстве. Мы на пенсии, но дети нам хорошо помогают, поддерживают во всём. И Геной и сыновьями очень горжусь.
