Нынешнее поколение знает о войне лишь по фильмам и рассказам фронтовиков и очевидцев. У меня же, человека прожившего долгую жизнь, есть в памяти своя война.
Семья жила в деревне на Украине. Помню, шестилеткой с такими же босоногими пацанами пасли коров и вдруг увидели, как по дороге шли колоны немецких машин с солдатами. Хоть и был я совсем малышом, но понимал, что идет война. Отец еще раньше ушел на фронт.
В нашем дворе расквартировалась автомобильная немецкая кухня. Помню воздушный бой и немца, прятавшегося под машиной. Показывая вверх только что сорванной морковкой с нашего огорода, он повторял: "Пух, пух". Только потом понял, что немец прятался от шальной пули, возможно, и мне советовал. Но я смотрел в небо. Наш самолет упал неподалеку от деревни. Летчик выжил, и немцы увезли его в районный центр. Покореженный самолет на быках перетащили на колхозный двор. Мы с пацанами бегали смотреть подбитую машину, а взрослые потихоньку снимали с него механизмы. Мне старшие ребята дали два легких обруча, с которыми я носился по дороге.
Впечатления военных лет очень памятные. Помню, в конце зимы мать сказала, что пришли наши. Я выбежал во двор. Под окнами хаты, в снегу, спали солдаты в белых полушубках. Увиденное меня озадачило: бабушка твердила, мол, будешь валяться в снегу, заболеешь и умрешь. Смерти я боялся, ведь на моих глазах одна за другой умерли младшие сестры. Солдаты просыпались, стряхивали снег, хлопали меня по плечу. Как оказалось, спать в снегу не так страшно. Вечером загремели пушки, раздалась стрельба и небо над соседним селом озарилось багрянцем. Селяне говорили: наши бьют немцев.
В 1960 году я пришел на службу в милицию. За плечами были сельскохозяйственный техникум, колхозный труд, комсомольская работа, служба в армии: был старшиной роты, избирался секретарем комсомольской организации. Сотрудники отдела кадров оценили мои армейские успехи и сразу назначили на офицерскую должность. Навыки оперативной работы осваивал с помощью старших товарищей. Среди них были настоящие асы. После войны они сменили солдатский штык на милицейские щит и меч. Они и стали моими первыми учителями и наставниками. Постоянно ощущал их заботу, внимание. Мне нравились их выдержка, рассудительность, умение решать сложные вопросы. У большинства из них было начальное образование, чаще вечерняя школа, но богатая практика компенсировала недостаток теоретических знаний. Мне все больше доверяли письменную работу. Через пять лет я уже разрабатывал планы многих мероприятий, а после окончания высшей школы МВД СССР был назначен руководителем.
С участниками войны у меня сложились прекрасные отношения. Хорошо помню Антона Чернова, Владимира Каблукова, Александра Качанова, Николая Куксина, Владимира Гревцова, Григория Яковенко, Александра Козлова, Ивана Репина, Николая Морозова.
Когда вышел на пенсию, возглавил совет ветеранов. Стал собирать сведения о жизни милиционеров-фронтовиков. На одном из заседаний решили восстановить имена всех участников войны и павших и тех, кто сменил винтовку на милицейский щит. В музее истории УВД города хранятся документы и фотографии 34-х погибших сотрудников, которых призвали на фронт из милицейских кабинетов. Есть богатый архив, рассказывающий о жизни и судьбе 187-ми фронтовиков, пришедших на службу после войны. Их имена будут сохранены навечно - их золотом напишут на стене памяти в музее истории УМВД Магнитогорска.
