"Его игра проста, естественна и тем самым гениальна, своей игрой он разговаривает с залом - это и есть самый большой профессионализм музыканта", - будто прочитав рецензии, которыми пестрит Интернет, говорили магнитогорцы после концерта Сервера Абкеримова, который состоялся в большом зале Магнитогорской государственной консерватории.
Глядя на этого скромного человека с застенчивой улыбкой, трудно понять, что перед вами лауреат всевозможных конкурсов, один из самых именитых аккордеонистов планеты. Объездив весь мир и как солист, и в составе ансамблей и оркестров, он не чурается колесить по российским глубинкам - пропагандировать инструмент, фанатом которого является сам. В зале консерватории ему внимали не только представители народного отделения - именно к нему традиционно относится аккордеон, но и пианисты, теоретики музыки, скрипачи, духовики… Все как один говорят: пришли послушать мастера.
Слушая аккордеон в руках Сервера Абкеримова, не перестаешь поражаться многогранностью возможностей этого инструмента: мощное органное звучание вдруг переходит в клавесинную, фортепианную музыку - прозвучал даже легендарный и сложнейший для инструменталистов "Вокализ" Рахманинова. Это исполнение Абкеримов предварил скромным: "Не судите строго - может, не получится, аккордеонисты знают, насколько это сложное произведение". Получилось! Овации, восхищенные отзывы, автографы, фотографии с мастером. И лишь после - интервью.
- Сервер, вы известны и как исполнитель, и как преподаватель - своим мастерством делитесь и в колледже имени Гнесиных, и в Московском областном колледже искусств… Так что для вас главное?
- Основной профессией в моей трудовой книжке числится сольное творчество в Мос-концерте. Но преподавательская деятельность является огромной частью моей жизни, и мне очень приятно, что многие студенты, поступая в музыкальные колледжи, хотят учиться именно у меня: если тем самым привлекаю к игре на аккордеоне, значит, я все делаю правильно. Среди моих учеников есть и лауреаты конкурсов, состоявшиеся музыканты…
- Сегодня вы справились с пропагандой замечательно - публика была очень довольна вашим концертом…
- (Смеется). Анекдот: "Как прошел концерт - публика была довольна?" - "Да, вы знаете, она постоянно кричала: "Довольно!"
- Насколько я знаю, в России аккордеон воспринимается по большей части как народный инструмент - во всяком случае, музыкальные вузы относят его к отделению народных инструментов. За границей, в частности во Франции, он больше известен как инструмент академический, классический…
- Дело не в странах: везде есть люди, для которых аккордеон - народный инструмент, для других - классический, для третьих - попсовый… Я считаю, что истина посередине: этот инструмент настолько прекрасен, многогранен, что имеет право исполнять любую музыку - без перекосов в ту или иную сторону.
- Известная фраза великого актера Милляра: "Кто умеет - делает, кто знает - учит, остальные осуществляют руководство". Вы тот самый редкий феномен, сочетающий в себе первую и вторую ипостась?
- Предпочитаю изречение более древнего мудреца: "Я знаю только, что ничего не знаю". Не буквально: что-то мне безусловно дано, но своими знаниями я щедро делюсь со своими учениками - секретов у меня нет.
- Кстати, о секретах: музыкой вы начали заниматься в 12 лет - это, кажется, очень поздно. Если предположить, что начали бы раньше - добились бы большего? Или просто вам трудиться пришлось больше для того, чтобы пройти тот же путь?
- Трудно ответить. А если бы Ломоносов пошел в Москву с обозом не в 20 лет, а раньше - что бы было? Наверное, звезды так сложились.
- 12 лет - период, скажем так, начала вхождения мальчика в пубертатный период. Смею полагать, родители, боясь оного, решили занять свободное время своего сына музыкой?
- (Смеется). Не поверите, но именно так оно и было: лишь бы по улицам не шатался. А почему именно аккордеон - тоже история. Мой отец всегда мечтал научиться игре на каком-нибудь музыкальном инструменте. Очень любил аккордеон - и даже, не зная нот, что-то подбирал на нем. Зная его страсть, коллеги подарили отцу маленький аккордеон. И он решил воплотить свою мечту через старшего сына - то есть меня. Разумеется, в то время я мало что понимал, сопротивлялся, не понимал, за что мне это… А теперь безумно благодарен родителям, что они подарили мне мою профессию, мою жизнь… К сожалению, папы не стало два месяца назад… Боль от этой потери, конечно, еще острая.
- Период от непонимания до любви - это какой отрезок времени?
- Есть анекдот: друзья спрашивают одного товарища: "Ты жену постоянно берешь с собой на рыбалку - что, рыбачит?" Тот отвечает: "Сначала рыбачила, а теперь вроде втянулась". Так и со мной. Я занимался музыкой, потому что был послушным сыном, который не хотел огорчать родителей, - и втянулся. Учителя говорили, что у меня получается. Потом преподаватель сказал, что у меня есть возможность поступить в Москву. Представьте себе, что такое Москва для мальчика, родившегося и жившего в славном узбекском городе Чирчик Ташкентской области, - практически космос. Перспектива поехать в столицу тогдашней нашей родины была очень заманчивой.
- Знаю, что в академии имени Гнесиных вашим преподавателем стал народный артист России Юрий Петрович Дранга. Нынешний красавец - аккордеонист Петр - это…
- Это его сын, и мне очень приятно, что когда-то именно я первым поставил этому мальчику аккордеон на колени - после отца, разумеется. На третьем курсе у музыкантов есть предмет - педагогическая практика. Мне позвонил Юрий Петрович, сказал, чтобы я приехал к нему домой. Навстречу мне вышел шестилетний мальчик Петр, его сын, и Юрий Петрович сказал: ты будешь проходить педагогическую практику с ним. В течение года я научил его играть двумя руками. Всем остальным, чего он добился теперь, Петр обязан себе самому - своему таланту и бесконечному трудолюбию. Его творчество вызывает много споров: кто-то принимает то, что он делает, кто-то не принимает категорически… Но то, что благодаря ему многие дети пошли учиться играть на аккордеоне, бесспорно.
- Композитор Юрий Пешков, сказал, что вас, к сожалению, лучше знают за границей, чем в собственной стране. Почему - могу предположить: меломанов в России-матушке по пальцам перечесть. А вот чего за границей ждут от вас: народных наигрышей с матрешками и медведями или общеевропейскую аккордеонную музыку?
- Знаете, за границей я играл и в маленьких церквях органную музыку, и в огромных концертных залах… Не помню, чтобы от меня требовали матрешек. Там все так же, как у нас: определенный слой приходит послушать аккордеон как народный инструмент, другие - как академический, эстрадный… Одним словом, приходят послушать исполнителя, а не репертуар. И в связи с этим я сам выстраиваю свою программу так, чтобы охватить весь спектр звучания аккордеона - это и интереснее, и приемлемее мне как пропагандисту своего инструмента.
- Не могу сказать, что знаю о музыке все, так что приведу пример из спорта: тренеру совершенно не обязательно самому быть чемпионом - главное, воспитать его. А в музыке принято играть лучше, чем ученики? Я имею в виду не исключения, а именно традицию.
- Могу говорить только о себе и с гордостью скажу: мой студент Михаил Шостак, очень достойный музыкант, состоявшийся профессионал, зарекомендовавший себя, - так вот, мне кажется, он играет лучше меня. И у меня нет ни ревности, ни зависти - напротив, я горд тем, что это - плоды моих трудов, я горжусь тем, что преподавал у него в колледже Гнесиных, а теперь он поступил в академию Гнесиных к моему любимому Юрию Дранге.
- Вы солист не только Москонцерта, но и многих, скажем так, филармонических объединений. Вы преподаватель. Что это: неиссякаемая любовь к профессии и желание объять необъятное или, простите, объективные факты зарабатывания денег на фоне нищенских зарплат в российской культуре?
- (Усмехается). Скорее второе - во всяком случае, начиналось все с этого. Для музыкантов непростые времена 90-х были совсем невыносимыми, ведь культура была вообще никому не нужна, и мы работали где угодно, лишь бы заработать. Они и сейчас нелегкие - мы ездим с концертами совсем не за те гонорары, которые получают даже фонограммные звезды шоу-бизнеса. О преподавании вообще умолчу: ставка преподавателя в Гнесинке четыре с половиной тысячи рублей - это разве можно назвать деньгами? Но мне везло: всегда находились люди, которые помогали устроиться на работу, найти подработку… Как говорят музыканты, с мира по Шнитке…
- В связи с этим… Моему коллеге, сыну знаменитой магнитогорской поэтессы Нины Кондратковской, однажды довелось услышать от матери в ответ на поэтические попытки: "Если можешь не писать - не пиши. Не будет ни денег, ни работы, ни нормальной семьи". Вы, пройдя трудности лихих 90-х, говорите своим ученикам нечто подобное?
- Разумеется, я снимаю с них розовые очки и говорю, что их путь будет полон самых неожиданных зигзагов. Так что они должны быть готовы к тому, что играть придется не только Баха и Скарлатти.
- Однако сейчас многие музыканты говорят о возрождении музыкальной культуры - во всяком случае, дети снова валом повалили в музыкальные школы…
- Да, это так. Еще бы "сверху" поддержка была соответствующей.
- Говорят, хороший аккордеон стоит 20 тысяч евро. А ваш?
- (Смущается). Примерно столько и стоит. Но это ручная работа скрипичного мастера, который вырезал все из дерева…
- Ваша жена - героическая женщина: узнав, что собираетесь купить инструмент по цене весьма хорошей иномарки, она не выгнала вас из дома!
- (Смеется). Она, слава богу, меня понимает. К тому же, сама в прошлом музыкант - а бывших музыкантов не бывает. Да и, по сути, она в чем-то восточная жена: родом из казахского Чимкента. Хотя встретились мы в Москве.
- У вас очаровательные трехлетние сыновья-двойняшки: в музыку отдадите?
- Я сторонник того, чтобы они овладели игрой на каком-либо инструменте. Но делать упор, чтобы это стало профессией, не буду. Если сами проявят интерес, с радостью помогу.
- Учить сами будете или отдадите в другие руки?
- Пока думаю отдать их на другой инструмент, а на аккордеоне буду учить сам. Так спокойнее.
