Символом Магнитки стала брезентовая палатка - воспетая Борисом Ручьёвым и запечатлённая в 1966 году в памятнике скульптора Л. Головницкого и архитектора Е. Александрова, отражённая в гербе города. Но по правде сказать, палатки, как временное жильё, по свидетельствам очевидцев использовались лишь до начала холодов 1931 года. А вот бараки просуществовали до начала восьмидесятых годов. В 30-е их строили в авральном порядке, рабочих часто заселяли в ещё недостроенные бараки, без крыш. Были ещё и землянки, которые сооружались рядом с палаточными городками. Во время Великой Отечественной войны землянки пригодились для размещения эвакуированных с западных областей страны, хотя постановление правительства об их сносе было принято ещё в 1936 году.
Звание "первого магнитогорца" по праву принадлежит Андрею Ивановичу Сулимову. Он - коренной уралец, родом из Белорецка, участник первой мировой и гражданской войн, член ВКП(б), проявивший себя как способный руководитель рабочей кооперации, был направлен в станицу Магнитную "для подготовки жилища и бытовых условий… первых отрядов строителей". В своих воспоминаниях о Магнитострое он приводил слова, сказанные ему первым секретарём Урал-обкома Иваном Дмитриевичем Кабаковым: "Вы счастливейший человек, первый едите на такую величайшую стройку, равной которой не было и нет".
Андрею Сулимову предстояло организовать рабочее снабжение "лучше и обильнее, чем в любом уральском городе…" Эти требования были оправданы, так как первостроителям предстояло строить и жить в голой степи, без благоустроенного жилья, учреждений культуры и школ. В действительности же всё оказалось ещё сложнее. По воспоминаниям Сулимова бараки строили рядом с площадкой будущего завода - для временных строителей. Так как "сезонники" возводили только в летний период, то свои семьи строители оставляли дома. Первые бараки и сооружались именно для таких рабочих - без разделения на комнаты для семей.
Никто не рассчитывал, насколько грандиозными окажутся масштабы строительства. Первоначально для снабжения рабочих планировалось завезти товаров на 25 тысяч рублей. Но уже к началу зимы 1929 года выявился оборот до миллиона рублей.
Что же до специалистов, то, по мнению первого секретаря И. Кабакова, они были "людьми старой школы, привыкшими к полному достатку, барским удобствам". Им было необходимо оказывать особое внимание в части снабжения. Кроме того, в приказах по управлению Магнитостроя всем специалистам, приезжающим на строительство и определяющимся на службу, гарантировали ориентировочный оклад, предоставление отдельной квартиры с оплатой по коммунальным ставкам, с выдачей подъёмных, в которые входили "все расходы, связанные с переездом специалиста и его семьи".
Специалисты зачислялись в штат Магнитостроя как с испытательным сроком, так и без. А вот оклады соответствовали занимаемым должностям. К примеру, начальник мартено-бессемеровского цеха зачислялся в штат с окладом в 650 рублей, чертёжник-конструктор принимался с ориентировочным окладом содержания в 100 рублей. Ну, а прочие должности в управлении, такие как уборщица и рассыльная, - с окладом содержания в 31 рубль.
Когда проложили ветку от станции Карталы до Магнитостроя, стало прибывать большое количество рабочих. Тем не менее, в сводке текущей информации, подготовленной Магнитогорским райкомом в ЦК ВКП(б)
6 сентября 1930 года о положении и настроении рабочих кадров на Магнитострое заявлено об отсутствии достаточного количества рабочей силы. Рабочие тысячами приезжали, но тысячами же и уезжали. В апреле 1930 года на стройку прибыло 2975 рабочих, а убыло 2262. С 1 по 25 августа прибыло 3600 рабочих, а убыло 3200.
О причинах текучести в документе говорилось буквально следующее: "Нечёткая организация работ, отсутствие правильной расстановки рабочей силы, использование её не по специальности, острый недостаток жилищ, отвратительное состояние с общественным питанием, плохое товароснабжение, отсутствие чувства ответственности со стороны низовой администрации, слабое культурно-массовое и санитарное обслуживание и ряд других причин".
В журнале "Магнитострой" за 1931 год в статье под громким заголовком "Магнитострой рапортует" вместе с победной речью о вступлении первой очереди Магнитогорского завода "в полосу опытной проверки всех агрегатов и механизмов", жилищное и культурно-бытовое обслуживание рабочих характеризовалось как наиболее отсталый участок.
К 1936 году временный жилой фонд Магнитогорска, разбросанный на девятнадцати участках, согласно отчёту горсовета, составлял 72,6 процента всей жилой площади, то есть большая часть населения города продолжала жить во временном жилье. Впрочем, несмотря на трудности в быту, отсутствие благоустроенного жилья, одним из актуальнейших вопросов, прозвучавших в отчёте горсовета за 1936 год, который нужно было решить "в ближайшие год-два", был вопрос о возросших потребностях магнитогорцев в культуре. Но это уже другая история…
