Прошло чуть более месяца, как отложили в долгий ящик активно обсуждаемый в прессе законопроект о введении домашнего ареста. От него пока отказались по причине дороговизны - 27 млрд. рублей, отсутствия системы слежения и других "неразрешимых вопросов".
Едва утихла шумиха с идеей домашних тапочек вместо нар, как с очередным предложением по гуманизации наказания выступил министр юстиции Александр Коновалов, возглавляющий межведомственную рабочую группу по подготовке изменений в уголовном законодательстве. Альтернативой тюремному наказанию, по мнению министра, должны стать арестные дома, в которых отбывают срок по нетяжким уголовным статьям. Время заключения не должно превышать трех месяцев. Главный министерский начальник уверен: дома позволят сэкономить средства на охране и не травмируют психику осужденного.
Арестные дома - мера заключения, которая применялась еще в царской России. Кратко-срочное лишение свободы там отбывали по приговорам мировых, городских судей и земских начальников. Идея возрождения этой системы наказания, мягко говоря, не революционна: с 1997 года она прописана в статье 68 третьего раздела "Исполнение наказания в виде ареста" Уголовно-исполнительного кодекса РФ. В статье говорится о "специальных учреждениях, в которых отбывают наказание осужденные к аресту. Наказание в арестных домах отбывается по месту осуждения". Выходит, написали и забыли? Но идею активно внедрять арестные дома еще полгода назад озвучил председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев. Правда, он предложил содержать там заключенных, срок наказания которых от месяца до полугода. Однако признался, что эту меру наказания ныне не применяют из-за отсутствия технической и материальной базы.
Проигнорировав эти причины, министр юстиции Александр Коновалов предложил структуру арестных домов. По его мнению, это "симбиоз колоний-поселений и спецкомендатур". Где и на какие средства их строить, а, главное, зачем, если в Уголовном кодексе имеется целый "букет" наказаний, в том числе и по нетяжким преступлениям. Перечислим те, которые касаются гражданского населения и которые суды давно применяют: штраф, лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью; лишение почетного звания, классного чина, государственных наград; обязательные работы, исправительные работы, ограничение свободы.
Практики, судьи и адвокаты, считают: не нужно придумывать новые положения, а изучать и активнее применять старые законы - таковых в стране свыше двух тысяч. Однако каждый новый руководитель, стараясь прослыть в глазах президента-юриста новатором, предлагает якобы новые идеи, совершенно не заботясь о том, что их воплощение стоит немалых средств. При ближайшем рассмотрении оказывается, что это не новое, а хорошо забытое старое, и "новшества" лишь дублируют существующие законы.
Разберемся с идеей арестных домов. Они, как было сказано, должны стать симбиозом колонии-поселения и спецкомендатуры. Колонии-поселения давно имеются. Значит, для осуществления проекта недостает комендатур или дополнительного охранного органа. Но в колонии-поселении таковые, конечно же, есть: без надзора осужденные не остаются. Выходит, якобы "новый" проект давно работает, просто по-иному называется.
Министр печется о близости арестных домов к месту проживания осужденных. Между прочим, в идее возвращения мер наказания времен царизма есть свой резон для Первопрестольной. Собака зарыта в системе финансирования. Расходы по устройству и содержанию арестных домов в дореволюционной России покрывали из казны земской губернии и уездных городов. Думается, именно это более всего прельщает "новаторов". Сами, мол, содержите своих жуликов. Магнитка, например, давно содержит - это спецприемник на улице Кирова. В его камерах томятся лихачи-водители, мелкие жулики и хулиганы. Туда же водворяют незаконных мигрантов, которые дожидаются отправки на родину за счет государства. Спецприемник финансирует городской бюджет. Чем не арестный дом? Разве что маловат будет для всех, кто осужден по нетяжким статьям: всего-то 38 мест. Получается, спецприемник - воплощение министерской "новаторской" идеи. Только в миниатюре. На его расширение или строительство нового нужны опять же немалые деньги.
"Необходимо дифференцировать и расширить спектр административных наказаний, ужесточить систему штрафов, ввести административные наказания в виде обязательных работ", - призывает далее министр. Зачем призывать к тому, что давно и активно применяют суды? Во всяком случае, в Магнитогорске? Например, недавний приговор в отношении бывшей сотрудницы службы судебных приставов, которой в качестве наказания Правобережный суд вынес штраф восемь тысяч рублей. Менеджер одной из строительных фирм, незаконно использующий труд мигрантов, приговорен к штрафу в 175 тысяч рублей. И подобных примеров множество.
Но - вернемся к речи министра юстиции: "Если обязательные работы - должна быть уверенность, что виновные эти работы будут отбывать: мести улицы, мостить дороги, выносить горшки в приютах и так далее". Но позвольте, функции надзора за исполнением обязательных и исправительных работ возложены на инспекцию исполнения наказаний. И если осужденный не метет улицы и отказывается выносить горшки, то его водворяют за решетку.
Для кого гуманизация стала идеей фикс или ступенькой в карьерном росте, поясним: инспекция наделена правом ходатайствовать перед судом об отмене и без того мягчайшего наказания и снятии судимости. "Если человек встал на путь исправления, законом предусмотрены меры поощрения, - поясняет начальник федерального бюджетного учреждения "Межрайонная уголовно-исполнительная инспекция ГУФСИН РФ по Челябинской области № 3" Татьяна Мартынова. - Мы представляем в суд документы по досрочному освобождению, и при отсутствии препятствий судимость снимают". С начала года освобождены 123 человека, шестеро из них - несовершеннолетние. Вообще же за прошедшие месяцы в инспекции на учете состояли 2500 человек. Эта категория осужденных, в отношении которых суд определил меру наказания, не связанную с лишением свободы.
Единственное, что не учитывают гуманисты, - психологию самих осужденных. Многие из них воспринимают условные сроки наказания, исправительные и обязательные работы, не как шанс на исправление, а как безнаказанность и попустительство. С начала года в Магнитке набралось 116 саботажников, которые предпочли нары метле и горшку.
Призывая суды активно приговаривать осужденных к разного рода работам, министр забыл о затянувшихся финансовых трудностях. По закону осужденные обязаны трудиться лишь на предприятиях, указанных органами местного самоуправления. В Магнитогорске этот список насчитывает 76 организаций. В основном это муниципальные предприятия: ЖРЭУ, Горэлектротранспорт, больницы... Осужденному обязаны определить место обязательной отработки, учитывая состояние здоровья, график основной работы и "гражданскую" специальность. Но при нынешнем дефиците рабочих мест это практически невозможно. Руководители предприятий предпочитают законопослушных граждан - мороки меньше.
Если в течение 30 дней работу осужденному так и не нашли, то его дело направляют в суд, который вправе заменить гуманный приговор реальным сроком лишения свободы. Допустим, наказали злостного алиментщика исправительными работами, чтобы погасить "детский" долг. Если нерадивого папашу не трудоустроить, то приговор не будет исполнен. Следовательно, у суда есть основание отправить "кормильца" за решетку.
Есть ли выход из положения? Есть, и даже без миллиардных вложений и возведения арестных домов. Всего и делов, что убрать фразу в статье 50 УК РФ: "Исправительные работы отбываются в местах, определяемых органом местного самоуправления". Пусть своим трудоустройством займутся те, кто дров наломал, - сами осужденные.
Серьезные трудности возникают и с исполнением приговоров, по которым назначены обязательные работы: общественно-полезный бесплатный труд на благо общества.
Законы и меры наказания у нас достаточно гуманные, все дело в их недоработке. Вот об этом бы подумать новаторам: заняться их усовершенствованием, отладить систему уже имеющихся гуманных наказаний, а не строить воздушные замки - арестные дома на песке.
