ДО НАЧАЛА рабочего дня еще добрых пятнадцать минут, однако начальник карьера Подотвальное Сергей Самаркин уже в курсе событий. Едва вошел в кабинет, сразу весело затрезвонил телефон.
– Да, я слушаю… В общем, поступим мы так, – Сергей Сергеевич включается в работу. – Пробурили уже достаточно, так что станок можно отгонять. Следующий взрыв будет во вторник. Перед этим надо еще раз посмотреть, что завалено и где надо перебурить.
Самаркин кладет трубку и переводит взгляд на лежащую на столе схему Подотвального. Это только далекому от горняцкого дела человеку замысловатые линии карьерных горизонтов кажутся хаотичными. А Сергей Сергеевич, глядя на чертеж, видит отнюдь не карандашный рисунок с флажками и треугольничками вместо экскаваторов, бульдозеров и «БелАЗов», перед его взглядом реальное промышленное поле боя за руду. Битва эта очень похожа на игру в шахматы, в которой нет права на ошибку, а непредсказуемость только подливает масла в огонь. Сколько раз Самаркину приходилось менять уже готовые планы, да еще с заглядом вперед, чтобы не пострадали месячные, квартальные и даже годовые нормативы.
Ни одно производственное решение не обходится без участия Сергея Сергеевича, так что всю подноготную горных работ – от технологии до экологии – он должен знать как «отче наш». Даже в заработной плате начальник разбирается наравне с БОТиЗом.
Отдельный разговор – работа с коллективом. На протяжении многих лет Самаркин является одним из организаторов конкурсов профессионального мастерства среди молодых экскаваторщиков. На одном из последних его признали лучшим наставником для новобранцев рудника.
– Сейчас у меня четырнадцать подопечных, – рассказывает Сергей Сергеевич, – начинающие диспетчеры, мастер по водоотливу, буровой, дорожный. Под особый контроль попадают молодые начальники смен. На эту должность, как в престижном вузе, всегда конкурс – несколько человек на место. Требования к претендентам жесткие. Даже после утверждения мы с начальником рудника и мастером участка долго приглядываемся к новоиспеченным руководителям среднего звена. Не все, конечно, оправдывают доверие и, если набедокурят, тут же потеряют должность. Однако ответственных ребят больше. Хорошо со своими обязанностями справляются Александр Станкевич, Андрей Тонконоженко, Иван Марков. Надежные и толковые мастера, – в голосе Самаркина слышатся нотки уважения и – некие оттенки ностальгии.
Еще бы, ведь на рудник он пришел тридцать один год назад – таким же новичком-«итээровцем», каких курирует сейчас.
– Профессию горняка я выбрал из-за того, что хотел работать под открытым небом, – поясняет Сергей Сергеевич. – Отучившись в техническом университете, пошел служить в танковые войска на Дальний Восток. После армии лейтенант немного поработал в родном вузе. Его шестьдесят седьмая группа инженеров занималась открытой разработкой месторождений полезных ископаемых. Потом, в лаборатории сейсмики, Самаркин поднаторел во взрывном деле.
Начальником рудника в то время был Евгений Циглер. Именно он стал для Сергея Сергеевича первым и главным наставником. Молодого «итээровца» поражало, как легко и точно рудничанин в дуэте с геологом Владимиром Романченко находил и «забирал» руду.
– Все воспитанники Евгения Николаевича добились успеха: Александр Резепин сейчас во главе карьера Малый Куйбас, Леонид Горбунов стал главным инженером рудника, Владимир Гладских – начальником горно-обогатительного производства, – перечисляет Самаркин.
А его путь начался с помощника экскаваторщика. Все тогдашние машинисты осваивали технику в годы Великой Отечественной пятнадцатилетними пацанами. Институтского образования у них не было – в лучшем случае ФЗУ. Но асами они стали в суровое военное время. Для молодежи закаленные машинисты были кумирами.
– И к нам, новичкам, они относились доброжелательно, – вспоминает Сергей Сергеевич. – Никогда не отмахивались от вопросов: мол, вот задание и больше ничего тебе знать не обязательно. Наоборот: они больше уважали активных и дотошных. Таким экскаваторщики все рассказывали и показывали. Я с первых дней работы на руднике осознал: нет ничего постыдного в том, что ты что-то недопонял. Нужно переспросить, а будешь отмалчиваться – пострадает общее дело.
Вскоре Самаркин стал начальником смены, подрос до диспетчера, а когда началось строительство кислородно-конвертерного цеха, принял на себя обязанности заместителя начальника рудника по шлакам. Нужно было освобождать площадку от накопившихся отходов. Работа в карьере была приостановлена, и рудничан перекинули туда, где сейчас рождается конвертерная сталь. А блестящие организаторские навыки Сергей Сергеевич отточил, работая начальником БОТиЗа.
Семь лет назад было открыто Подотвальное, и возглавить разработку месторождения, которое в то время представляло собой «непаханое» поле, поставили Самаркина.
– Теперь карьер подрос, – не без гордости рассказывает начальник. – В нескольких местах глубина достигает уже ста тридцати метров.
Развивается не только рудник, но и ребята, работающие здесь.
– Молодежь мы учим так же, как когда-то воспитывали нас, – продолжает педагогическую тему Сергей Сергеевич. – С новобранцев много не требую, понимаю, что им нужно освоиться и втянуться в работу. Но сразу даю понять, что за свои поступки отвечать придется.
Трудовую карьеру «итээровец» двадцать первого века начинает по старинке – с должности помощника машиниста экскаватора. Самаркин лично подбирает новичку опытного напарника, причем с пользой для обоих: наставник выступает в роли производственного гида, а молодой должен всегда быть на подхвате – впереди фигура сильная, чуть поодаль тот, кто пока послабее. Такая вот производственная игра в шахматы…
Но в выходной день Сергей Сергеевич отдает предпочтение более подвижному виду спорта – лыжам. С физкультурой он водил дружбу еще мальчишкой: увлекался и коньками, и футболом, и плаванием. Теперь приобщает к спорту внука Михаила. Хотя по внешности Самаркина не скажешь, что он дедушка с девятилетним стажем. К выходу на пенсию рудничанин относится философски: «Все там будем».
