Руководство колонии строгого режима пригласило журналиста "ММ" на необычное событие - вручение медали "25 лет аварии на ЧАЭС" участнику ликвидации - Вячеславу Селезневу.
Заместитель начальника ФКУ ИК-18 Владимир Долганов вручил награду осужденному. Красивая медаль: на золотистом фоне изображено разрушенное здание четвертого блока Чернобыльской станции. Линия "разлома" посредине символизирует резкое изменение в жизни и судьбе ликвидаторов. Стал ли Чернобыль пограничной меткой в судьбе Вячеслава Владимировича? Об этом в интервью с осужденным Селезневым.
- Какими судьбами оказались в Чернобыле?
- Ленинский районный военкомат Челябинска призвал на срочную службу. Должен был служить в Афганистане, но отец сделал все, чтобы меня отправили в Украину. Попал в полк связи в Чернигове. Был водителем.
В конце апреля часть находилась на учениях в маленьком городке Умани. Жили в лесу, в палатках. 26 апреля нас подняли по тревоге затемно и куда-то повезли. Думали, на полигон. Ближе к вечеру увидели, что по шоссе идут толпы людей с чемоданами, как беженцы в войну. Спросили, что случилось, никто толком ничего не знал. Говорили, вроде авария на атомной станции. Вокзал не работал, поезда не ходили. Аэропорта в городе нет.
Приехали в Припять. Городок похож на нашу секретную "сороковку": маленький, чистенький, ухоженный. Неделю находились в неведении. Нам сказали, что здесь будут проходить учения по гражданской обороне. 27 апреля меня как водителя послали эвакуировать какой-то архив. Курсанты грузили разнокалиберные текстолитовые ящики с откидным верхом. Сопровождали груз в Дарницу два вооруженных солдата. Что за ценный груз находился в тех ящиках - не знаю.
На дороге не иссякал поток беженцев. Шли с плакатами на спинах, написаны были названия городов, куда они направлялись: Гомель, Киев - информация для попутных машин. Нам останавливаться нельзя, идем колонной машин 15.
Поселили нас в палатках, в лесу за городом. Это уже потом появилось такое понятие, как зона отчуждения, - 30-километровый радиус. Но только через три месяца этот радиус оградили - на дорогах посты выставили. Так вот, мы были внутри этого радиуса и каждый день выполняли разную работу. Приходилось и бензовозом управлять, и зараженных животных отстреливать, с которых уже шерсть сыпалась. Входил в состав "расстрельной" команды как охотник.
- Убили?
- Никого не убил. Двух кошек видел, и те убежали. Потом такая канитель - автомат чистить. Походили-походили, патроны выкинули и в кустах спали.
- Очевидцы говорили о мародерах.
- Помню, был такой случай: солдатики магазин брошенный ограбили. Витрину выставили, набрали конфет, колбасы. Снабжение в Припяти, как и в каждом закрытом городе, было хорошее. Осудили их за мародерство на 15 лет… Знаю, что квартиры грабили. Света в городе не было, люди бежали спешно, оставив в холодильнике продукты: мясо, колбасу. Все это гнило, выделяя трупный яд. Мародеры пока рыщут по комнате, надышатся ядовитыми испарениями и погибают. Солдатики очищали эти дома, работая санитарами. Подгоняли к дому КамАЗ и выбрасывали из окон в кузов сгнившие продукты.
Приходилось ходить в ночные дозоры. Жутковато: кругом кромешная тьма. Во дворы - ни шагу: опасно. Могли оглушить и автомат забрать. Только слышим: то стекло зазвенит, то грохнется что-то тяжелое - мародеры орудуют.
- Народу сказали правду только после первомайской демонстрации…
- Эвакуация началась на третий день после аварии. Можно сказать, что в этот период в городе советской власти не было. Спустя несколько дней объявили военное положение. Кто поумнее - давно убежали, кто не хотел - добровольно-принудительно эвакуировали: прикладами в автобусы загоняли.
- Станцию приходилось вблизи видеть?
- Приходилось. Проезжал метрах в ста от ее, когда наших ребят посылали кабель протягивать. Над блоками зданий вертолеты постоянно зависали.
- Как защищались от радиации?
- Форму меняли каждый день. Всю одежду скидывали, надевали новую. Со складов привозили еще красноармейские гимнастерки. Кагор давали, но не нам, а "партизанам" - так называли солдат запаса, которых военкоматы призвали вроде как на переподготовку. "Партизаны" передрались и лишились спиртного. Для солдат-срочников - сухой закон. Представляете, что бы там началось, ведь у нас в руках оружие.
Кормили, правда, усиленно. К основным блюдам выдавали по две банки тушенки. Потом она настолько приелась, что стали обменивать на самогон.
- А отцы-командиры куда смотрели?
- Да какие там командиры! Они не просыхали. Там такой бардак был. Можно было уехать домой, вернуться через год, никто бы и не заметил… Через два месяца после прибытия на АЭС у нас взяли кровь на анализ. У меня брать не стали. У вас, говорят, на Урале радиации больше…
Спустя время, каждому выдали счетчики, которые показывали, сколько рентген нахватал. Бывало, за день доходило до одного рентгена. Помню, в первые дни "партизаны" нашли подкову и на счастье прилепили ее к палатке. Счетчик показал, что подкова "дает" 300 рентген. Наверное, никого из обитателей той палатки уже в живых нет. Смертельной считается доза в 26 рентген. Когда демобилизовался, врачи в медицинской карточке отметили, что я получил 18 рентген. Карточку передал в военкомат, но она пропала.
- Дополню ваши слова статистикой. В ликвидации последствий аварии участвовало около 600 тысяч человек, 200 тысяч получили повышенные дозы облучения. По разным оценкам, Чернобыль унес от 15 до 60 тысяч жизней.
- Среди них и мои друзья. Из пятерых парней, с которыми призывался, четверых уже нет на свете. Один скончался от опухоли головного мозга, другой - от рака желудка. Я пережил инсульт, потому что медик хороший попался. У меня отец в 1953 году участвовал в испытаниях на ядерном полигоне в Семипалатинске. Здоровый мужик был, угас за два месяца на 51-м году жизни.
- У вас есть семья?
- В июне 1987 года пришел из армии. В декабре женился. Девушка меня дождалась, ее не испугало, что был в Чернобыле. Родились дочь и сын. На днях сын вернулся из армии, служил в погранвойсках в Таджикистане. Дочь родила мне внучку, ей уже пять лет. Помню, когда демобилизовался, с нас подписку взяли: не "размножаться" в течение семи лет. В противном случае, если родятся дети с физическими отклонениями, претензий к государству иметь не буду.
Чернобыль напомнил о себе в 1995 году, когда в стране был дефицит продуктов, горючего. Мне как ликвидатору отпускали бензин без очереди.
- За что срок получили?
- Первый раз попал по глупости - за употребление наркотиков. Было тогда 34 года. Появилось много денег, надо было бы с толком употребить, в дело пустить, а я решил попробовать: сначала кокаин, потом героин… Второй раз вменили распространение 0,9 грамма наркотиков и осудили на семь лет. Но ни меченых денег, ни наркотиков у меня не нашли. Сужусь с теми, кто меня задержал. Отсидел два с половиной года. Успокаиваю себя тем, что все, что ни делается, - к лучшему.
- Что почувствовали, узнав о награде?
- Приятно, что помнят. В 2006 году меня тоже наградили.
- Поздравляем с наградой, желаем, чтобы вы поскорее обняли своих родных .
