НЕ ПЕРВЫЙ РАЗ ловлю себя на том, что каждый год с приближением этого дня внимательнее всматриваюсь в лица земляков. Ищу ее лицо – Победы.
Накануне праздника услышала от знакомой: немолодого мужчину – вся грудь в орденах –медалях – кондуктор выгоняла из трамвая. Не платит «ветеран» и документов на право льготного проезда не предъявляет – только тычет себя в грудь-иконостас. А по возрасту – не старше шестидесяти. Откуда военные ордена-то? От отца разве. Но и самозванца не упрекнешь: его поколению тоже лиха досталось. Но это – не лицо Победы.
Назавтра – празднование на Площади торжеств. Почетный караул перед Вечным огнем, театрализованные сцены с участием ретро-автомобилей военных лет, в параде проходят и выстраиваются отряды сотрудников службы правопорядка – многие с наградами. Девчушки в составе отрядов, проходящих по площади, неловко тянут носок сапожка на шатком каблучке, слушатели школы милиции твердо чеканят шаг. Кто из них – лицо Победы?
Ветеранов с наградами военной поры среди зрителей немного: уходит поколение. Прохожу в толпе мимо лиц духовного звания: имам-мухтасиб Магнитогорска Ульфат-хаджи Шакиров и отец Сергий – настоятель храма Михаила Архангела – вполголоса беседуют об очевидном признании государством необходимости духовного воспитания. Две веры – рядом: День Победы – еще и день единения.
Песни военных лет и выступления почетных гостей перед Вечным огнем возвращают мысли к военной поре. Вице-президент по стратегическому развитию управляющей компании ММК Рафкат Тахаутдинов в короткой речи напоминает о величии подвига Магнитки, председатель городского совета ветеранов Анатолий Слонин – о реваншистских настроениях на Западе. Почетные гости передают поздравление губернатора области Магнитке, внесшей ощутимый вклад в разгром фашистских войск. Минута молчания окончательно разбередила души, салют растревожил птиц у монумента «Тыл–Фронту»: кружат, но не улетают.
Кто-то за моей спиной рассказывает: за рубежом знают наш монумент над Уралом, ценят за художественное воплощение идеи народного единства перед лицом врага. Не успеваю увидеть лицо рассказчика – тоже лицо Победы.
У участников и зрителей парада и митинга несколько минут до отправки автобусов. Многие разбрелись между мемориальными плитами – к родным именам. Наблюдаю, как Нина Левшунова кладет две гвоздики между тесными строками ровно под фамилией Василия Сологуба. Это ее брат – инструктор, ворошиловский стрелок. Погиб в госпитальном эшелоне, возвращаясь на фронт после излеченного ранения. Оставил трех дочерей. Теперь для сестры прикосновение к каменным буквам – возможность коснуться близкого. У другой такой же плиты Нина Николаева – здесь фамилия ее отца Андрея Самойленко: в сорок втором пропал без вести в боях под Москвой. У женщин лица в слезах – и это тоже лица Победы.
А в стороне девчушки с флагами подпевают военным песням – семиклассницы из пятьдесят четвертой Даша Куликова, Рита Щукина, Ксения Палеева, Лера Харламова, Аня Авдеенко и Наташа Попова с классной руководительницей Натальей Родионовой. Все – участницы недавнего школьного фестиваля, посвященного Дню 9 Мая. И они – сегодняшние лица Победы.
Участники марша направляются к автобусам. Их много: проезжая через виадук, видим караван из десятков автобусов – город и предприятия позаботились, чтобы мемориалы на левобережном кладбище посетили все желающие.
Людская колонна проходит вдоль братских могил. Среди живых цветов и венков – официальных атрибутов памяти – на плитах – горстки карамелек, печенье, домашняя выпечка, дешевые искусственные цветы. Это – очень личное.
Выхватываю из негромких разговоров реплику о фронте, знакомлюсь. Василий Арсентьевич Волегов себя фронтовиком не считает. Вот у жены в семье трое погибших на войне. А Василий Волегов призван в сорок пятом на войну с Японией –
«...больше тяжкого труда, чем боев: то на сопку из болота орудие тащишь, то вниз его тормозишь». Потерял в бою дружка-ровесника – вот тебе и «почти не участвовал». Да и служил семь лет. Большинство участников войны – старше Василия Арсентьевича, а среди ровесников участников войны нет, так что близких связей с фронтовиками не получилось: есть с кем войну проклянуть, а свое повспоминать – однополчан нету.
И еще один фронтовик: бодрится в каталке, цигарку губами мнет, очки на веревочке, грудь в орденах. Плохо слышит, переговоры с ним берет на себя семья, где все взрослые пьяны. И такие лица у Победы принимайте.
У палаток полевой кухни очередь. Подполковник Олег Воронков не первый год руководит армейским угощением. Говорит, самое трудное – час наплыва едоков: до семисот человек, иные не по одному разу. Спрашиваю, отчего ни на параде, ни при кухне не видно Александра Смирнова – кавказского пленника, историю которого освещала «ММ». Оказалось, Саша в наряде, остался в части.
Автобусы по мере наполнения возвращают участников мероприятий на правый берег и в Агаповку. Наш пустеет с каждой остановкой. Уже в малолюдном салоне замечаю пожилую женщину: здесь, похоже, почти все знакомы, атмосфера корпоративно-благодушная, а она не в команде. Из-под расстегнутого плаща выглядывает старомодный выглаженный костюм, блестит из-под лацкана краешек медали. Сидит, молчаливая, со своими мыслями и своим прошлым, среди гомона другого поколения. Выходит, ни с кем не прощаясь и не заказывая остановку, – где другие попросили. Одна. Все чаще у Победы такое лицо.
