ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ семья Сабех была неразлучна. Где бы ни жила Лена с мужем Каримом и детьми – первые годы в Магнитогорске, все остальное время в Ливане, всегда были вместе. Только долгожданные поездки в родную Магнитку иногда были поводом для расставания. Но то были приятные каникулы дома…
В середине июля в начале военных действий в Ливане Лене позвонили из российского посольства: «Будет эвакуация. Будете выезжать с детьми?» – «Конечно буду». – «Хорошо, если она начнется, мы вас оповестим». Через несколько дней ночью раздался повторный звонок, после которого Лена вместе с 14-летней Элизабет и двухгодовалым Каримом прибыли к зданию посольства.
– Я уезжала с большой партией – около тысячи человек, – вспоминает она. – Везли нас автобусами через Сирию, все было очень хорошо и достойно. Во время пути и после прибытия ночью в Сирию снабжали свежими фруктами и водой, а когда приехали в аэропорт, там уже стояли три самолета МЧС России. Не прошло и часа, как взлетели. Во Внуково тоже хорошо встретили: оказали первую медпомощь, организовали горячие завтраки, всех осмотрели. А из Москвы до Магнитогорска я добиралась уже сама. Может, в Москве и оказывали потом еще какую-то помощь, но она мне была не нужна. Самое главное для меня и детей уже сделали.
– Вы уехали без мужа.
– Потому что у него нет российского гражданства. А поскольку консульский отдел решал вопросы с нашей эвакуацией практически в условиях военного положения, им было не до виз. К тому же Карим – старший в семье и оставить маму одну не мог. Но мы общаемся по телефону. Главное, что волнует мужа, – дочь. В этом году у нее должен быть государственный экзамен в школе, и он переживает: с октября начнется учеба, а мы пока здесь.
– Перенос учебного года на месяц связан с военными действиями?
– Скорее всего, хотя я не слышала, чтобы пострадали школы в Ливане.
– Товары про запас скупали?
– Ну как же! Брали воду, рис, консервы, потому что переживали, что может не хватить. Мы даже хлеб закупали и складывали в холодильник, чтобы не портился. Только мясо нельзя было брать, потому что часто отключали электричество, а там температура около 35 градусов тепла. Что было потом, не могу сказать, но в первую неделю не голодали.
– Дети не скучают? Ведь вы в Магнитке почти два месяца…
– Скучают. Маленькому сынишке как-то проще – раз он с мамой, значит, все хорошо. Бегает за голубями, прячется в траве, лезет в фонтаны, потому что очень любит воду. Мы даже успели искупаться в Урале. А Лиза сильно скучает, ей хочется в Ливан, потому что там ее дом, друзья. В отличие от братика, который по-русски выучил два слова: «пока» и «бабуля», она говорит, но не очень хорошо. С магнитогорскими сверстниками не общается, потому что стесняется своего произношения. Кроме того, эта поездка для нее тоже была стрессом. Я хотела временно устроить Лизу в магнитогорскую школу, потому что никто не знал, когда конфликт в Ливане закончится. Но у нее русский язык на уровне разговорного, а чтобы писать и досконально понимать слова учителя, этого недостаточно, и ей пришлось бы нелегко. В Ливане она хорошо училась и была в ужасе, что пойдет в незнакомую школу и будет получать тройки и двойки. Потом мы решили не травмировать ребенка еще больше, и пока у Лизы каникулы. Надеюсь, что все образуется и в октябре поедем домой.
– Как и когда вы познакомились с мужем?
– В 91-м. Карим учился в горном институте на энергофаке, а я оканчивала курсы секретарей. Город небольшой, к тому же институт находился недалеко от моего дома, вот и встретились. В 18 лет я вышла замуж. Дочери было 2,5 года, когда муж окончил учебу и мы уехали в Ливан.
– Как жилось до последних событий в Ливане?
– Жизнь в Ливане достаточно комфортная. Страна очень маленькая, ее можно осмотреть, проехав из конца в конец на маршрутном такси. Но это я сейчас так расписываю Ливан, а первые два года мне там было тяжело: ко всему надо было привыкать. Наверное, сказался возраст – я туда уехала в 21 год, поэтому перестраиваться было легче. Язык изучала уже в Ливане, потому что по книжке учишь одно, а приезжаешь и слышишь другую – разговорную – речь, на арабском литературном фактически никто не общается. Живем мы до сих пор с родителями мужа. Его мать я называю по русской привычке «мамой», хотя у них это не принято. По местным обычаям сноха называет мать мужа «тетей» – по-французски или по-арабски. Конечно, моей свекрови было приятно обращение «мама», поэтому мы быстрее нашли с ней общий язык.
– У вас есть работа?
– Нет, потому что у меня нет подходящего образования. Хоть Ливан и маленькая страна, все люди там стремятся получить высшее образование. Кстати, многие едут за ним в Россию. Второе: чтобы устроиться на работу, необходимо знать три языка. Два обязательно: арабский и либо английский, либо французский. Этими языками я не владею.
– Много ли русскоязычного населения в Ливане?
– Довольно много, в основном, девушки из стран СНГ. Чаще всего с Украины и из России. Мы встречаемся, общаемся, вместе проводим время. В Бейруте есть прекрасный российский центр, в который приводим своих детей. Они там занимаются спортом, танцами, участвуют в спектаклях. Общение есть, в этом отношении в Ливане легко: связь с родиной не потеряна. В посольстве, куда всегда можешь прийти, с тобой поговорят. Да и сами люди достаточно дружелюбно и приветливо относятся к гражданам России. К моей дочери в ливанской школе нет отношения, как к нечистокровной ливанке, наоборот – ее любят и считают более европейским человеком. Мы ее специально назвали Элизабет, чтобы ни вашим, ни нашим. И когда я прихожу в школу узнать, как она учится, мне говорят: «Ну что мы вам можем сказать – Элизабет».
– Когда в следующий раз собираетесь в Магнитогорск?
– Не знаю. Хоть я там и прижилась, домой хочется всегда. Очень соскучилась по нашей зиме, по снегу, по морозу. Но это довольно затратно для семьи, в которой работает один муж. В Ливане не так, как в России. Если у нас родители до последнего помогают детям, в Ливане дети обязаны помогать родителям. Там пенсия есть только у тех, кто работал в государственных учреждениях. Остальные пожилые занимаются своим бизнесом. И если до старости ливанцы не накопили определенной суммы или она недостаточна, все расходы берут на себя дети. Мы стараемся сильно на папу не давить, потому что у него есть ответственность перед своей мамой. Эта поездка, несмотря на неприятные события, все-таки принесла мне радость встречи с близкими.
– Вы не пытались найти объяснение причин конфликта, понять, что же все-таки случилось в Ливане?
– Нет. Я политикой не интересуюсь. Просто хочется, чтобы никогда этого не было. Это единственное, что я могу сказать. Пусть все решается мирным путем, потому что война – это страшно.
Людмила БОРЮШКИНА.
