Цена объекта
Ради строительства крупнейшего магнитогорского гидротехнического сооружения пришлось пожертвовать двумя деревнями и казахским кладбищем. Но на фоне столь грандиозной стройки, которая продолжалась без малого семь лет, эти потери даже в то время казались вполне оправданными. Деревни Ивановку и Алексеевку, а также часть ЖОСа расселили и перенесли на несколько километров в сторону. Так же поступили и с кладбищем: старые казахские могилки пришлось потревожить, чтобы перезахоронить с соблюдением всех необходимых формальностей и ритуалов.
Требование времени было очень жестким и недвусмысленным. Магнитогорский металлургический комбинат увеличивал производство продукции, вводились в эксплуатацию две большегрузные доменные печи № 9 и 10, пятый листопрокатный цех и другие сопутствующие мощности. По одному только чугуну металлурги приблизились к цифре в 16 миллионов тонн в год. Благодаря серьезному прорыву в производстве, потребление воды увеличилось значительно: с трех до пяти кубометров в секунду.
Заводской пруд-охладитель оказался не готов к таким нагрузкам. К тому же из-за перепадов температуры, солей и других вредных веществ, возвращавшихся с комбината в тот же пруд, этот водоем уже не был способен поставлять в цехи чистую техническую воду.
Куйбышевский филиал Ленинградского института «ГидроПроект» специально для ММК разработал несколько вариантов гидротехнических объектов. Верхнеуральский проект оказался наиболее оптимальным: отсюда воду не надо было качать, достаточно указать воде русло, и она сама потечет сверху вниз, куда надо. И на 13-м километре от города в сторону Верхнеуральска в 1960-м году развернулось грандиозное строительство, в котором было задействовано более тысячи рабочих. Это пятьсот сотрудников СМУ «УралГироСтрой» (генерального подрядчика) плюс триста заключенных магнитогорской колонии строгого режима, плюс работники УралСибМеханизации и других подрядных организаций, водители треста «Магнитострой», специалисты пусконаладочного управления комбината.
Рождение Приморского
Не сразу плотина строилась. В первую очередь прокладывали дорогу – надо же как-то добираться к стройке. Затем построили столовую – без обеда много не наработаешь. Возвели контору – должны же где-то руководящие товарищи базироваться. Потом уже параллельно создали и гараж почти на триста машин, и растворный узел, и опалубочный цех, и электроподстанцию, и ремонтно-механическую мастерскую, и кузницу, и питьевую насосную станцию, и питомник для сторожевых собак, и материальные склады, и линию электропередач, и автозаправку, и склад ГСМ… А когда надоело под конвоем возить заключенных из колонии, устроили лагерь прямо на объекте. Чуть позже, когда сроки стали поджимать, пришлось и себе строить целый рабочий поселок, которому дали красивое и многообещающее название Приморский.
Одновременно стали готовить ложе будущего водохранилища: вырубали деревья и кустарники, демонтировали бывшие скотные дворы, затем зачищали грунт до материковых пород. Снимали все – землю, растительность, ручьи… Не раз приходилось сталкиваться и с разного рода форс-мажорами. Например, выяснилось, что в районе стройки в 1927 году на глубине 15 метров захоронили корову, у которой выявили признаки сибирской язвы. Конечно, почти за сорок лет не осталось следов не только от язвы, но и от самой коровы. Но водохранилище было спроектировано как сооружение первого класса, а значит, оно не могло позволить при таких затратах хоть малейшей опасности для будущих потребителей. И пришлось рабочим с места захоронения подозреваемой в сибирской язве скотины вывозить порядка пяти тысяч кубометров земли.
Зимой и летом никуда не деться от сезонных проблем. Летом из-под сотен колес грузового транспорта на стройке в воздухе стояла такая пыль, что водители не видели, куда едут. Приходилось поливать дорогу перед каждой машиной. Зимой другая проблема: стынут и раствор, и земля. Но и здесь нашли выход: бетон при заливке подогревали при помощи электродов, а пласты земли накрывали камышовыми матрасами.
Ни при каких условиях плотина не имеет права остаться без электричества. Поэтому помимо основных рабочих сооружений пришлось монтировать и турбины, которые в критический момент готовы вырабатывать электроэнергию. Ну, а поскольку таких критических ситуаций не случалось, а электричество, причем очень дешевое, все равно вырабатывалось, его позже решено было пускать на обеспечение теплиц. Так что, благодаря плотине, не только комбинат вот уже сорок лет имеет воду, но и горожане – дешевые огурцы.
Чудо технической мысли
Впервые Урал перекрыли в 1964 году. Тогда госкомиссия подписала акт об окончании строительства первой очереди плотины. Но до настоящего финиша было очень далеко. Еще более двух лет пришлось положить на доработку всех остальных циклов работы плотины.
Государственный акт о приеме в эксплуатацию промышленного гидротехнического объекта «Плотина № 3» комиссия подписала 31 декабря 1966 года. До последнего дня в поте лица штурмовали строители ее возведение: план сорвать было непозволительно. Чудо технической мысли – практически безупречное сооружение первого класса с гарантийным сроком эксплуатации 50 лет – пустили в срок. Водохранилище вместимостью 600 миллионов кубометров, площадью 75 квадратных километров и плотина длиной почти в полтора километра, высотой 24 метра и 12 метров «по гребню» ни разу за сорок лет не подвели. И, как гарантировали разработчики проекта, не подведут еще десять лет. А дальше необходима полная диагностика всех узлов и соединений, после чего плотина еще прослужит не одному поколению.
Первый начальник
Зайнулле Хасановичу Абсалямову теперь 70 лет. Он практически с первого дня строительства был задействован на плотине. Начинал мастером-механиком, закончил стройку главным механиком СМУ «УралГидроСтрой». Тогда, в 1966-м, он зарекомендовал себя так, что ему присылали приглашения на подобные стройки и в Казахстан, и в Таджикистан, но он остался в Магнитке. Ему первому и выпала честь стать начальником плотины после ее ввода в эксплуатацию.
Зайнулла Абсалямов вырос без родителей, привык всего добиваться собственным трудом. После Верхнеуральского сельхозтехникума начал трудовую биографию в совхозе Кизильского района механиком. Женился. В ожидании первого сына Зайнулла Хасанович и задумался, как жить дальше. На 90 рублей в месяц семью не обеспечишь… И он попал в СМУ «УралГидроСтрой», которое позже стало генподрядчиком строительства водохранилища.
Абсалямов знает каждый «винтик» плотины. Он нам и открыл все известные и неизвестные страницы истории ее строительства и эксплуатации. Только вот ни одной фотографии не осталось с той поры. Объект стратегический, фотографировать его запрещено до сих пор, а тогда и вовсе нельзя было думать о том, чтобы запечатлеть себя на его фоне, да еще во время строительства… Зато память Зайнуллы Хасановича хранит много интересных воспоминаний о людях, которые вместе с ним возводили это сооружение. Именно их самоотверженным трудом и делалась история водохранилища. И с гордостью говорит о том, что ни одной серьезной аварии на плотине не случилось и не случится.
– В 1970-м году весной был необыкновенно сильный паводок, – вспоминает Зайнулла Хасанович. – Причем, по прогнозам, ничего не предвещало беды. Куйбышевское отделение Гидрометцентра, как обычно, сделало нам прогноз о количестве паводковых вод. Но чего-то они там не учли, и резкое потепление принесло в водохранилище в два раза больше влаги, чем планировалось… Девять суток я не выходил с плотины. Ситуация была и в самом деле чрезвычайная. Сбрасывали воды до трехсот кубометров в секунду, чтобы не было беды. И плотина выдержала.
Как-то на еще новую плотину приехал директор комбината Андрей Дмитриевич Филатов. Интересуется:
– Сколько человек охраняют объект?
– Шестнадцать…
– Многовато! Мы по-другому поступим. Сократим охрану, доплатим твоим слесарям и механикам, наденем на них винтовки, вот пусть и охраняют без отрыва от работы.
Зайнулла Хасанович растерялся и ничего не ответил.
– Сколько зарабатываешь? – спрашивает тогда Филатов.
– Оклад 170 рублей. Плюс премиальные…
– Чего?! – удивился директор. – Пригласите-ка сюда начальника цеха водоснабжения! Пусть ответит, чего это он такие смешные деньги начальнику плотины платит!
Но как только начальник цеха объяснил Андрею Дмитриевичу, что штатное расписание не позволяет платить больше, пришла пора замолчать директору.
Вспоминает Абсалямов, как территория водохранилища стала загрязняться растительностью и камышом… Тогда, на радость местным рыболовам, нашли очень простое решение проблемы: закупили мальков белого амура и толстолобика, вырастили и отпустили в свободное плавание по водохранилищу.
Они делали историю
Что особенно просил отметить первый начальник плотины, так это тех, с кем возводил это уникальное строение и с кем потом работал.
Теперь уж далеко не все имена хранит память. Наверное, потому, что прошло более сорока лет, а еще и потому, что тогда по имени-отчеству людей называли редко. Все больше «товарищ…» С душевной теплотой вспоминает Абсалямов о них. Ответственными за эксплуатацию плотины на ММК были Верещагин, Н. Зимин, представитель УКСа ММК Г. Антонов. С благодарностью вспоминает Зайнулла Хасанович начальника цеха водоснабжения комбината В. Казанцева и его заместителя Д. Воронина – позже он работал заместителем главного энергетика ММК, «главным гидротехником», а также начальника гидротехнических сооружений комбината Е. Анчелевича.
И мы от всей души поздравляем всех, кто создавал историю Верхнеуральского водохранилища.
