Нельзя не заметить новую книгу "Магнитка в 1941-1945 годах" кандидата исторических наук Валерия Кучера о нашем городе, об ММК - предприятии народной памяти. В ней он повторяет уже исследованный им военный период в первой книге "Магнитка - это навсегда".
Вероятно, поводом послужила, как говорит автор, "несостоятельность", используемая в "обширной историографии Урала" "атрибутивного подхода в оценке роли отдельных предприятий", который с его точки зрения "обедняет отечественную историографию, упрощает память". Атрибутивный - значит определительный, употребляющий в качестве определения. Во второй книге предлагается новый подход, новый взгляд на "местные, региональные, локальные явления", которые "ярче отражают общие тенденции", "это отчетливо просматривается в судьбе" Магнитогорского комбината и города.
Автор родом из Магнитки, он вырос на местных взглядах, и они, как кажется ему, "ярче отражают общие тенденции".
С такой предложенной "региональной" точки зрения Магнитогорский металлургический комбинат выдал в годы войны броневой стали на 50 тысяч танков; Нижне-Тагильский - на 35 тысяч, Кузнецкий - на 40 тысяч. Конечно, речь о танках Т-34. А Красная Армия во второй мировой войне получила не более 60 тысяч таких танков.
"Впервые в практике металлургии броневой металл был получен на блюминге Магнитогорского комбината из первой выплавленной броневой стали. Это свершилось 28 июля 1941 года... В городе чтят тех, кто причастен к броневому "перевороту" в черной металлургии". А в Кузнецке в ночь на 24 июня 1941 года проведена проверка возможности прокатки броневой стали на блюминге, и в третьей декаде июля - точная дата неизвестна - прокатана броневая сталь на блюминге и на листовом стане, то есть получена броня широкого сортамента. И это не все. На пылающем в войне западе страны почти на фронтовой полосе с июля по август 1941 года на слябинге завода "Запорожсталь" прокатано 150 тонн брони. На "Сталинском" заводе для бронепоезда на блюминге прокатаны бронелисты.
Военная обстановка, секретность исключали обмен опытом.
Как вписываются эти региональные явления в общую историю? Где кончается региональный (местный) подход и начинается атрибутивный?
В истории Магнитки с первых шагов присутствует атрибутивный подход, и В. Кучер прав в своих исследованиях. Но в книгах постоянно следует этому подходу и развивает его: "...завод... становится любимым объектом всесильного руководителя СССР, ...завод не только образцовая модель социализма". И вот 1932 год. На партийную конференцию в Москву отправлена телеграмма о пуске первой домны - вошел в строй первенец пятилетки ММК. Но если опуститься до "местного явления", следовать новым подходам, то первенец социндустрии - чугунолитейное производство с одной домной - еще не завод и даже не цех. А в конце года на XVII съезде партии, подводящем итог первой пятилетки и Урало-Кузнецкого проекта (УКП), нужно было констатировать - у горы Магнитной нет завода, есть чугунолитейный цех из двух домен, одну из которых загубили, и требовался ее капитальный ремонт. А в Кузнецке создан комбинат с полным металлургическим циклом.
Как здесь применять предлагаемые историком подходы и какие из них оправданы?
В. Кучер утверждает: ММК был "в запасе". Если бы он смог подняться от локальных подходов до глобального, то он бы по-другому оценил главный объект УКП - ММК, проект которого к 1941 году по доменному и сталеплавильному производствам реализован на пятьдесят процентов. Такая диспропорция в потоке металла больше отвечает признакам консервации объекта.
Во главу своей второй книги он поставил проблему: "ММК накануне войны - о броневом металле, речь не шла"! Более того, утверждает: "...основным мотивом строительства Магнитки была потребность создания на востоке военно-промышленного комплекса".
Прежде всего, о каком "накануне" идет речь? О войне, развязанной фашистами, или о войне наступательной, которую планировали в СССР и готовили танки на колесном ходу для европейских автострад? Ни в одном партийном решении и резолюциях нет мотива о таком комплексе, есть "создание второго основного угольно-металлургического центра".
И почему кандидат исторических наук решил, что броневой металл должен быть в Магнитке? Накануне войны в черной металлургии страны создана мощь более 20 новых домен - из них на ММК четыре. То есть мощность почти трех запланированных УКП. Планы размещения броневых производств в стране были в районах сосредоточения металлургических и танковых заводов. Что касается востока страны, то речь по броневому листу могла идти только по Кузнецку, так как там было листопрокатное производство. Да, к востоку страны проявлен интерес после поражения в первой мировой войне, но зажили раны аннексии Украины и южной металлургии. А с освоением Сибири и УКП повышался имидж руководителей страны, расширялась зона модернизации.
Валерий Кучер "откопал" документальное подтверждение того, что ходило устно: "26 июня 1941 года, решение Политбюро ЦК о начале производства броневого металла на КМК"; "2 июля решением пяти наркоматов Политбюро решило о переводе мариупольского броневого стана на Магнитогорский завод". Заключение историка на это решение: "Пять народных комиссаров оказались едины во мнении, кому можно доверить стратегический броневой стан. Именно эти обстоятельства - надежда на директора ММК и управляющего трестом "Магнитострой", вера в инженерный потенциал предприятия и города..." Журналистский реверанс здесь не проходит. Выбор определял глубокий технико-экономический анализ проблемы.
Первое решение - установка стана в Кузнецке - отвечало всем требованиям организации выпуска броневого листа и сразу же листа всего ассортимента. А на ММК нет листового стана.
Более глубокое изучение проблемы освоения броневой стали на востоке страны показало экономическую и организационную целесообразность размещения броневых станов на Урале - здесь больший объем металла и размещены танковые заводы. При этом Кузнецк разгружался для обеспечения металлом Сибири и выпуска тонкого броневого листа. Что касается достоинств качеств директора ММК и специалистов, то они тогда, в июне 41-го, прорисовывались только как надежда.
Конечно, главная задача ММК была в максимальном использовании возможностей. Требовались: "...выбор приоритетов строительства, ...расширении комбината, ...устранении диспропорций"... Все уже было выбрано в 1932 году в проекте, и требовалось не расширение - требовалась реализация проекта, а это и решало проблему нормальной работы ММК, то есть проблемы диспропорций. Но к такому заключению историк не мог прийти. Он уверенно повторяет общепринятое мнение: "...Магнитогорский комбинат, как и город, рождался по ходу дела. Это была не плановая, продуманная стройка, а именно рождение, связанное с трудностями и муками. Это можно при желании назвать трудом на "авось". Но здесь же он утверждает: "...лично И. Сталин контролирует многие вопросы пуска домны".
Комбинат строился по уникальному, не имеющему аналогов в мире проекту. Это был второй в мире проект после американского завода "Гери" с полным металлургическим циклом и первый в отечественной и европейской практике. А строили комбинат спонтанно, хаотично. Практически Магнитка была законсервирована, завершение проекта стройки было только в планах третьей пятилетки. В технологическом потоке комбината была "дыра", ее называли диспропорцией.
Средства отрасли шли на металлургию Украины. Это было известно всему руководству. Ничто не замалчивалось, но в официальной прессе об известном, конечно, не могло быть речи. И Григорий Иванович Носов, естественно, не заострял вопрос о диспропорции. Историк же усматривает здесь "дипломатический язык" и проявление "государственного отношения к делу". А государственный подход проявлялся в другом. Например: "Мы готовы давать столько броневого листа, сколько заводы смогут переработать". Это освобождало и Нижний Тагил, и Кузнецк от сложной технологии броневой стали для танков на решение других государственных задач. Этот подход был неудобен вертикальной власти, и директору комбината об этом напомнили временным отстранением от должности.
Историография, предлагаемая в рассматриваемых книгах, - это конгломерат социальных, технических и других накопленных знаний. А значит, предполагается профессиональный уровень принимаемых терминов и технических параметров при их рассмотрении.
Исследуя решения ВСНХ по плану строительства, наш историк комментирует его мнение: ВСНХ предлагает "...сначала строить горячие цехи, прокатные во вторую очередь". Как это понимать? В проекте завода были только горячие цехи и прокатные цехи в том числе. Видимо, историк чуть-чуть попутал терминологию - горячая и холодная прокатка появились в Магнитке позже.
При анализе состояния отрасли делается вывод: "...В то же время война способствовала устранению несоразмерности в развитии отраслей... и отдельных предприятий". О каком устранении может быть разговор, если почти две трети отрасли "устранены" в захваченной врагом территории, а предприятия поставлены перед фактом решать эти несоразмерности.
"Успеху (прокатки брони на блюминге) способствовал точный инженерный расчет заместителя главного механика Н. Рыженко"… Работы, проделанные им, можно обозначить как механизацию процесса прокатки броневого листа: подачи к прокатке, кантовке, обрезке. А "зеленый свет" на подачу металла к блюмингу могли дать только технологи. Для этого требовался не просто инженерный расчет, требовался научно обоснованный расчет, не имеющий ранее аналога, который сделан главным калибровщиком Б. Бахтиновым.
Во второй книге упомянуты почти все проблемы, разобранные в первой книге, с пояснением - подробности, факты, документы. По снарядам есть таблица выпуска в первом квартале 1942 года. Там каждый десятый снаряд изготовлен на ММК. Больше фактов и документов не приводится, а в заключение темы: "Внедрение новой технологии производства корпусов снарядов, более рациональное использование оборудования... самоотверженный труд рабочих позволили значительно увеличить выпуск различного типа снарядов… Вот почему мы говорим, что в СССР каждый третий снаряд ...сделан из металла Магнитки". На этом закончено обоснование! Остается вопрос: о каких снарядах идет речь - изготовленных в Магнитке или из металла Магнитки?
Странно, на мой взгляд, выглядит в книге выбор фактов и документов: "...восстановлен подковный завод, приступили к спущенному плану производства подков на третий квартал 1942 года для конницы Красной Армии". А о ферромарганце в домнах Магнитки, используемом впервые в мире по уникальной технологии, без которого невозможен был выпуск броневого металла, в книге - ни факта, ни единого слова. Но информация по температурному режиму и режиму прокатки брони с 1938 по 1941 год в книге содержит подробности на уровне заводской технологической карты прокатки, что вызывает неудобство при чтении этого исторического экскурса даже у прокатчика.
Книга кандидата исторических наук В. Кучера повторяет "технологии" создания исторических трудов по Магнитке: берут факты, документы раскладывают по определенному правилу - и получается продукт. Появляется повод - снова берут факты, документы перетасовывают, раскладывают, добавляют кое-что - получился новый продукт. Так и раскладывают пасьянс истории. А однажды в газете появилось даже определение - это синтез истории. В нормальном процессе синтезу предшествует анализ. История Магнитки ждет этого глубокого аналитического исследования.
И через 65 лет неизвестно, что такое "три снаряда" и "два танка" Магнитки. Обоснований нет. Не потому ли и живучи легенды о горах трупов, которые задержали фашистское нашествие? Это нашествие - металлический вал всей континентальной Европы, обрушившийся на Россию, мог сдержать и отбросить только металлический контрвал. Его создали металлурги Страны Советов. Анализ архивов металлургических и танковых заводов Урала и Сибири показывает - почти два танка из трех сделаны из металла Магнитки. Это больше, чем число танков, изготовленных в Германии.
В юбилейных материалах СМИ по войне прослеживается убеждение: войну выиграла трехлинейная винтовка. На ММК трехлинейной винтовкой был вчерашний российский крестьянин. Но здесь, под началом Носова, были и "танки прорыва" - Рыженко, Бахтинов, Нейланд, Сазонов и другие.
Мы празднуем Победу в войне, потому что была Магнитка! Потому что металлурги стояли на плечах проекта "смотрящего в завтра", это "завтра" была война. Директор Григорий Носов и нарком черной металлургии Иван Тевосян блестяще реализовали возможности Магнитки.
От редакции. Не все бесспорно в материале нашего читателя. Мы приглашаем к разговору историков и ветеранов комбината.
