Вооружённый конфликт быстро перерос в полномасштабную войну, которая растянулась на долгие десять лет и унесла тысячи жизней.
Печальный «юбилей». Тридцать лет. Казалось бы, многое уже забылось, стёрлось из памяти. Но только не для участников той войны. Для них всё было как вчера. Они до сих пор помнят те дни в мельчайших подробностях. И не смогут забыть, даже если очень сильно постараются.
– Чеченская война – это страницы нашей истории. Как бы их ни оценивали, – начинает рассказ председатель региональной организации «Союз ветеранов Чечни» Анатолий Маслов, в 1994 году солдат-срочник. Служил в городе Юрга Кемеровской области в артиллерийских войсках наводчиком самоходной артиллерийской установки 2С1 «Гвоздика». – Об этом нигде не говорят и не пишут, поэтому в канун даты хотелось бы вспомнить о тех, кто вернулся с той войны, и, конечно же, о тех, кто погиб.
11 декабря 1994 года президент России Борис Ельцин подписал указ «О мерах по обеспечению законности, правопорядка и общественной безопасности на территории Чеченской Республики». Этот документ, по сути, стал официальным началом первой чеченской войны. Утром того же дня российские войска пересекли официальную границу Чечни и двинулись к Грозному. Так началась операция по восстановлению конституционного порядка в Чечне.
– В этот день нас подняли по тревоге, сказали, что мы едем в Чечню, возьмём её в кольцо и будем стоять в охранении по периметру, а специальные войска будут проводить операцию, – вспоминает Анатолий. – После этого две недели боевого слаживания, во время которого пару раз постреляли из автомата. Вот, собственно, и вся подготовка. Не представляли, куда едем и что нас ждёт. 28 декабря были в окрестностях Грозного. Во время пути бросалось в глаза огромное количество военной техники – колонны шли со всех сторон. Чувства были смешанные: и страх, и любопытство. В силу молодости хотелось испытать себя. Любой мальчишка нашего времени, воспитанный на патриотических фильмах и рассказах дедов-фронтовиков, мечтал оказаться на войне. Но мы тогда не знали, что такое война. Хотя, если бы нас развернули на полпути, мы бы, наверное, очень расстроились.
Министр обороны Павел Грачёв рассчитывал, что штурм чеченской столицы займёт всего лишь несколько часов. Но в Грозном серьёзно подготовились к обороне, организовав три рубежа защиты. Первый – вокруг Президентского дворца, вокруг него второй – радиусом в километр, а далее третий – радиусом в пять километров. Российским войскам противостояло около десяти тысяч человек. Из вооружения – тяжёлая бронетехника, артиллерия и миномёты.
Новый год встречали в пяти километрах от Грозного. Пожелав друг другу спокойной ночи, отправились спать, вспоминает Анатолий. А в Грозном тем временем разворачивались тяжёлые бои с сотнями погибших и раненых. Штурм превратился в мясорубку..
Помимо прочего, роковую роль сыграли незнание города и отсутствие современных подробных карт.
Находясь близи Грозного, молодые неопытные солдаты не очень понимали, что там происходит. Город располагается в ложбинке, и до них долетали только отзвуки далёкого боя.
– Утром 1 января приехало какое-то командование, нас построили и сообщили, что российская армия понесла потери, каких не было со времён Великой Отечественной войны, – вспоминает Анатолий Маслов. – За один только день – более пятисот погибших, уничтожено около трёхсот единиц боевой техники. Многие части попали в окружение, поэтому начали спешно формировать колонну, которая пойдёт на выручку.
С артдивизиона, где служил Анатолий Маслов, выделили три самоходки. Вот тут-то и началось волнение, признаётся он. Колонна из танков, БМП, БТР и самоходок двинулась к Грозному. Задача звучала, как в кино, – поддержать огнём и манёвром.
– Самоходка 2С1 – не бронированная, конструкторы сознательно шли на это, стремясь снизить массу машины и сделать её более мобильной, – рассказывает Анатолий. – Так что в уличных боях она была довольно уязвима, но у нас был большой калибр, и мы могли наносить серьёзный урон противнику. Поэтому мы в составе колонны двинулись к Грозному. Зашли и встали. Как наводчик, я видел только то, что происходило передо мной. Тот кошмар, который творился в радиоэфире, до сих пор тяжело вспоминать. Ребята просили о помощи, командиры пытались их перекричать, как-то успокоить, обещали, что скоро придёт «коробочка», вытащит, спасёт. Хотя всем уже было понятно, что никакая «коробочка» не придёт – все, кто пытался, там и оставались. Потом эфир отключили, и у нас осталась только внутренняя связь.
Весь день простояли в бездействии и тревоге на улице Маяковского. Никакого приказа не поступало, и толком никто не знал, что делать. Ночевать отправились в частный сектор. Выставили охранение, но, если бы в ту ночь противник напал на них, необстрелянные, неопытные солдаты были бы лёгкой добычей, подмечает Анатолий.
– Человеку, прибывшему с «гражданки», нужно время, чтобы осознать, имеет ли он моральное право убить другого, – размышляет Анатолий, вспоминая себя восемнадцатилетнего и товарищей-ровесников. – Даже если ты заподозрил, что перед тобой враг, выстрелить непросто. Понятно, что, оказавшись на войне, ты должен уничтожать противника, но прежде ты должен внутренне себя переломить. Многие парни, оказавшись в первом бою, погибли. Те, кто остались живы, прошли боевое крещение.
Второго января колонну передали в распоряжение северо-восточной группировки под командованием генерала Льва Рохлина. Основные её части дислоцировались в районе Республиканского больничного комплекса. Там же работали спецкорреспонденты ведущих российских телеканалов – Александр Сладков и Александр Невзоров (включен Минюстом России в реестр иностранных агентов), который впоследствии написал сценарий к фильму «Чистилище» (16+), (произведён лицом, выполняющим функции иностранного агента). Военная драма основана на трагических событиях штурма Грозного зимой 1994–1995 годов.
– Смотрел этот фильм один раз, больше не смог, и не потому что в нём много крови и жестокости, а потому что много неправды, – отмечает Анатолий. – Всё было по-другому. Вытерев ноги о своих, в фильме героизировали противника.
Первое время воевали в окружении, и было непонятно: выстоим или нет, вспоминает ветеран.
Спасло грамотное командование генерала Рохлина, который понимал, что пройти по Грозному маршем не получится. Заходили по параллельным улицам Лермонтова и Первомайской, на каждом перекрёстке оставляли блокпосты, вели зачистку улиц и домов. С боями захватили больницу и консервный завод. По сути, это стало единственным успехом новогоднего штурма. Захваченные объекты укреплялись, в них оставалось охранение, чтобы не отбили обратно. На заводе организовали ставку Рохлина. С этого плацдарма стало возможно дальнейшее продвижение частей.
– Колонны должны были зайти в город с четырёх сторон и взять под контроль президентский дворец, главпочтамт, железнодорожный вокзал, – рассказывает Анатолий. – Все почему-то норовили взять объекты с ходу, на большой скорости, а в результате оказывались в смертельной западне, под шквальным огнём, как майкопская бригада, которая погибла на железнодорожном вокзале. Никто не смог к ним пробиться. Не было связи, чтобы координировать действия, вот и получалось, что в пятистах метрах погибала колонна, а помочь ей было невозможно. Бронетехника в городе – это лёгкая мишень. Боевики отсекали первую и последнюю машины и методично уничтожали остальные. У людей не было возможности убежать и укрыться где-нибудь. Мы применили Сталинградскую тактику, двигались медленно, малыми штурмовыми отрядами, отбивали здание за зданием. Тем самым Рохлин сохранил людей и боеспособность своей группировки.
Не было задачи разрушить и уничтожить, подчёркивает Анатолий, была задача подавить волю противника демонстрацией своей силы и мощи, вынудить его сдаться, а если окажет сопротивление, тогда уничтожить, но с самого начала операции что-то пошло не так.
– В учебниках об этом периоде нашей истории не пишут, поэтому хотелось бы, чтобы 11 декабря люди вспомнили о ребятах, которые погибли в Чечне, – продолжает рассказ Анатолий Маслов. – Это история тяжёлая, трагическая, но она была, и её не вычеркнешь, из памяти в том числе.
14 января был взят Совет министров, 19 января – президентский дворец, но бои за Грозный продолжались до 26 февраля. Казалось, что конфликт исчерпан. Но первая чеченская война закончилась только спустя два года, а в 1999 году началась вторая.
– Мой боевой путь завершился в здании Совета министров – это был последний укрепрайон перед президентским дворцом, – завершает рассказ Анатолий Маслов. – Была жестокая бойня. Мы должны были поддерживать огнём морпехов, десантников, мотострелков. Во время выполнения боевой задачи нашу самоходку подбили. Наша боевая колесница погибла, экипаж получил ранения, но все выжили. Уже спустя годы был такой период, когда задавался вопросом: а было ли всё это со мной вообще? Но от войны спрятаться невозможно. Неважно, сколько времени ты там провёл. Война – это всегда очень личное, она с тобой до конца.
Продолжение следует.
