Первого июля 1930 года строители уложили первый кубометр бетона в основание самой мощной в Европе и СССР доменной печи, а спустя девятнадцать месяцев был получен первый ковш чугуна. О том, какой объём работ был проделан за это время, ярче всего свидетельствуют воспоминания участников этого грандиозного строительства.
"Величественное зрелище имела доменная площадка, - вспоминал возглавлявший Магнитострой в 1930 году Яков Шмидт. - Образовавшиеся земляные террасы достигали в высоту пяти-восьми метров. Они были заполнены рабочими, работницами и служащими в пёстрых платках и одеждах. Кругом знамёна и полотна с лозунгом "Даёшь домну в срок!". Под первый кубометр бетона уложили акт о закладке домны, написанный чернилами на листе ватмана. Сверху его накрыли стеклом".
Большой фронт работ выполнили арматурщики, за неутомимость на стройке их прозвали "люди на пружинах". Из Сталинграда на строительство ММК приехала бригада арматурщиков Антона Калье. Благодаря авторитету бригадира в коллективе были чёткая организация труда, жёсткая дисциплина и рационализаторский подход к делу. Руководство Магнитостроя посылало бригаду Калье на самые ответственные участки. "В пень, то есть в фундамент первой домны, нужно было уложить 104 тонны арматурной стали, - вспоминал он позднее. - При нормальной работе бригаде арматурщиков на это требовалось шесть-семь рабочих дней, но нашей бригаде было предложено выполнить эту работу за три дня. Мы решили, что если работать по двенадцать часов в день, то можно сократить этот срок ещё на сутки. В результате сдали объект через 36 часов, выполнив план на 360 процентов".
По воспоминаниям Николая Балясникова, работавшего на Магнитострое с 1930 по 1934 год, строительству домны уделялось особое внимание. "Работы производились непрерывно, - отмечал Николай Сергеевич. - Питание для рабочих в виде бутербродов, вторых блюд и чая привозили прямо на промплощадку. В строительстве принимали участие русские, украинцы, татары, белорусы, евреи, немцы, французы, бельгийцы, американцы. Стройка привлекала и кочующее население - казахов и калмыков, которые сперва встречались на рынке в посёлке Магнитном, обменивая товары на продукты, а потом включились в стройку в виде чернорабочих. Они приходили целыми семьями, образуя небольшую строительную ячейку".
Отличившихся в строительстве домны премировали ценными подарками. Николай Балясников получил за хорошую работу Почётную грамоту и отрез ткани на зимнее пальто.
Футеровку, то есть облицовку внутренней стороны доменной печи и кауперов, обычно вели снизу вверх. Но из-за неправильной организации работ и неумелой расстановки сил эта работа сильно затянулась. Для ликвидации "узкого места" была направлена бригада молодых инженеров. Возглавлявший бригаду Иван Комзин предложил новый способ: "Корпус домны и кауперов разделили на три части по горизонтали. Устроив леса-подмостки, рабочие одновременно вели облицовку всех трёх частей. Это позволило провести футеровку втрое быстрее обычного".
Это рацпредложение вскоре стали использовать на строительстве доменных печей по всей стране.
"Работа действительно была круглосуточной, - отмечал Иван Комзин. - Земля, как камень. Не то что лопата, кирка её не брала. У музыкантов самодеятельного оркестра губы примерзали к медным мундштукам, но они играли - под музыку их товарищам работалось веселее, легче. К вечеру подвели итоги, и оказалось, что все задания перевыполнены".
Первую домну загружали вручную, вспоминал первостроитель Павел Хорунжий: "Вёдра с громадными кусками кокса живо скакали по человеческому конвейеру внутрь домны. Там, внутри, люди готовили шахту домны к загрузке через колошник. Плотники ставили к стенкам большие доски, сбивали их, защищая таким образом огнеупор от падающего кокса. Потом подключили скипы, но выяснилось, что паровоз не в состоянии обеспечить нормальную подачу кокса. И вновь люди отправились к нагруженным коксом хоппер-карам, на разгрузку. Через три дня домна получила "пищи до отказа".
Задувку первой домны назначили на 29 января 1932 года. Казалось, всё готово. Но за несколько минут до пуска произошла авария на северном водоводе. Через несколько минут от холода лопнул и южный. Пуск отложили, а чтобы вода не замёрзла в холодильниках, их продули паром. Задувку перенесли на 31 января.
"Снова шумит воздуходувка, - вспоминал начальник Магнитостроя Яков Гугель. - Перед сигналом "задувать" вновь прибегает сменный инженер: лопнул клапан второго каупера. После трёхминутного совещания решаем: выключить кауперы, задувку произвести. Через полторы-две минуты в шестнадцати фурмах домны запылал огонь".
Первый чугун выпускала смена инженера И. Д. Тюлина, первым горновым был Трофим Королёв, подручным - Сергей Переверзев, старшим газосварщиком - Яков Миронченко.
"Во время пуска первого чугуна я был на площадке литейного двора, - вспоминал Николай Балясников. - Наблюдал, как подали паровозом ковш для шлака. Старший горновой, глядя через смотровое окошечко, дал сигнал, что первый чугун магнитогорского завода готов. Пробили отверстие для выпуска чугуна, и он блестящей змейкой побежал по канавке в ковш. Толпой мы пошли по железнодорожным путям к разливочной машине и наблюдали, как чугун из ковша лился в двигающуюся ленту изложниц. От чушки первого чугуна я отбил кусок весом около килограмма и попросил слесарей вырезать на нём дату первой плавки".
"Не было достроено здание над бункерами, галерея для подачи кокса от доменного цеха не была закончена, и кокс привозили вагонами, - рассказывал инженер Т. Сурнин. - Здание разливочных машин не достроено, мостовой кран не смонтирован, поэтому разливали чугун с помощью лебёдки. Холода доходили до 40 градусов, но первая доменная печь, несмотря ни на что, работала устойчиво и через два месяца после пуска вышла на проектную мощность".
