В прошлом году в рубрике "Уроки права" о работе Следственных комитетов рассказали руководители Орджоникидзевского и Правобережного межрайонных СК. В первые дни нового года состоялся разговор с майором юстиции Михаилом МАЛИНОВСКИМ - руководителем Ленинского межрайонного следственного отдела СУ СК РФ по Челябинской области. Беседа протекала не в формате интервью. Говорили не только о деятельности следственного подразделения, но и о проблемах службы в целом, о новых законах и проектах.
Поначалу, как водится, о статистике. В районе, как и в целом в городе, наблюдается снижение числа уголовных преступлений, которые находятся в компетенции СК. В сравнении с позапрошлым годом показатели следующие: в 2010 году по тяжким и особо тяжким статьям, 105 и 111 части 4 УК РФ, в суды Магнитогорска отправлено 27 уголовных дел, в 2011 - 22. Правда, с одного до пяти случаев возросли изнасилования. Кроме того, в канцелярию поступило около двух тысяч сообщений о преступлениях.
Основным показателем деятельности СК является число направленных в суд уголовных дел, а столь объемный пласт работы, как доследственная проверка заявлений, сообщений о преступлениях, в отчетах фигурирует, но по сложившемуся стереотипу считается менее значимой. Несправедливо, поскольку проверка фактов съедает львиную долю и рабочего, и сверхурочного времени и ограничена сроками - до 30 суток. Самый что ни на есть свежий пример проверки заявления: 1 января в 4 часа ночи девушка заявила об изнасиловании. Якобы была она на вечеринке, два подонка пригласили в гости, привезли в квартиру и совершили преступлений. Ни имен, ни фамилий, ни адреса. Но особа уверяла, что может указать место совершения насилия. Всю новогоднюю ночь следственная группа колесила по улицам города. Под утро, так и не найдя дом, девица хлопнула дверцей и ушла восвояси, заявив, что все ей смертельно надоели.
Не менее показательна скрупулезная работа следователей по заявлению мамочки, которая обвинила престарелого отца в насильственных действиях сексуального характера в отношении ее восьмилетней дочки. Дело возбудили, стали проводить следственные действия. Против "педофила" давала показания вся семья. И девочка, назовем ее Аня, рассказала, как дедушка оголялся, и бывшая супруга дедушки передала откровения внучки, и мама требовала засадить развратника за решетку, и сожитель, сотрудник полиции, тоже дал показания против тестя. А дедушка все отрицал. В Анечке он души не чает, но любовь святая - родственная. Расходятся показания участников уголовного дела, значит, необходимо выяснить, кто и зачем лжет.
Узнали, что семья вознамерилась приватизировать квартиру, но без дедушки, хотя тот имел все права на жилплощадь. Обвиняемый рассказал, что сожитель дочери с дружком избили его. Все с единой целью - выставить пенсионера из квартиры. Он и документ предъявил, в котором зафиксированы побои, и подробно рассказал о потасовке, назвав точное время, когда его обидчик звонил по сотовому. Запросили распечатку звонков, оказалось, пенсионер говорил правду, но полицейский все отрицал: был один, не звонил, не бил. Решили еще раз поговорить с потерпевшей. Но девочку нельзя допрашивать в отсутствии законного представителя, коим является мама Анечки. И эту проблему решили. Как? Тайна следствия, но все в соответствии с требованиями закона. Девочка призналась: мама заставила солгать. На самом деле дедушка хороший.
Размотали следовали клубок лжи, который имеет конкретную квалификацию в Уголовном кодексе: 306 и 307 статьи - "Заведомо ложный донос" и "Заведомо ложные показания". В битве за квартиру семья, не дрогнув, поставила на кон ребенка. Бывшая жена и дочка оболгали пенсионера, надеясь упечь строптивца за решетку. Закон суров к насильникам детей: сидеть бы безвинному не менее десяти лет.
Тщательное расследование позволило установить истинных преступников. Недооценила семейка профессионализм следователей. Те, кто рыл яму, сами в нее угодили: лживый драчун полицейский уже не работает в органах, мама за ложные показания предстанет пред судом.
Кроме проверок заявлений, расследований тяжких преступлений, сотрудники СК обязаны выезжать на место смерти человека, даже если она наступила от естественных причин. Исключение составляют больницы. В минувшем году таких выездов было более 800. Цифра меня ужаснула. Михаил Анатольевич пояснил: средний показатель. Это и смерть вследствие болезни, и трупы бомжей, обнаруженные в теплотрассах.
Огромный объем работы выполняют шесть следователей. Но в полном составе работают редко. Сейчас один из сотрудников откомандирован в Москву - помогает столичным коллегам. С нового года нагрузка возрастет в разы: в СК переданы категории тяжких и особо тяжких преступлений, в которых фигурируют несовершеннолетние. До сего времени это была прерогатива полиции. Кстати, с этого года заработная плата сотрудников полиции и СК почти сравнялась. При этом штаты СК добавлять не спешат. Нетрудно догадаться, к чему может привести запредельная нагрузка - к снижению качества расследований.
Новому составу Госдумы их предшественники пожелали не гнаться за количеством, думать о качестве принимаемых законов. В Уголовный кодекс со времени его принятия, 1996 год, внесено свыше 500 поправок - живого места не осталось. Понятно, что современность вносит свои коррективы, и многие поправки просто необходимы. Но для сравнения: в Норвегии Уголовный кодекс разрабатывали 17 лет, приняли в 1902 году и с тех пор почти не меняли. У нас же пытаются изменить основы законодательства, называя поправки "уникальным правовым механизмом". Например, законопроект, который заставит судей и следователей платить за ошибки. Его авторы предлагают: казна, выплатив компенсацию, предъявит иск конкретному виновнику беды. Судья, следователь или прокурор, заставившие страдать невинного, обязаны возместить из собственных сбережений убытки казны. "Но тогда следователи будут лишены независимости, - считает Михаил Малиновский. - Для полного восстановления справедливости платить должны и лжесвидетели, на показаниях которых основывается следствие. По заявлениям об изнасилованиях, преступлениях, совершенных в условиях неочевидности, "безопаснее" будет отказать в возбуждении уголовных дел, по той причине, что доказательства когда-нибудь могут оценить как недостаточные для вывода о виновности. Преступникам будет легче уйти от наказания потому, что многие следователи побоятся брать на себя ответственность, за которую до конца жизни не расплатишься".
Еще один законопроект напрямую связан с деятельностью Следственного комитета. Его автор - председатель Комитета Совета Федерации по правовым и судебным вопросам Анатолий Лысков. Он предлагает наделить прокуроров правом возбуждать и расследовать уголовные дела в отношении следователей и руководителей следственных органов Следственного комитета РФ. Эксперты полагают, что проект еще раз доказывает противостояние двух правоприменительных структур: Генпрокуратуры и Следственного комитета. Напомним, именно СК возбудил против экс-заместителя прокурора Московской области Александра Игнатенко и еще нескольких прокуроров уголовные дела по статье 290 УК РФ "Получение взятки".
Этим законопроектом Генпрокуратура стремится взять реванш. Разработчики документа полагают, что необходимо возвратить былые полномочия. А именно: при поступлении к прокурору уголовного дела с обвинительным заключением "предоставить право своим постановлением исключать из обвинительного заключения отдельные пункты обвинения либо переквалифицировать обвинение на менее тяжкое, а также при наличии оснований принимать решение о прекращении уголовного дела". По сути, продолжается старый спор: кто в доме хозяин. Необходимость принятия поправок авторы обосновывают тем, что это поможет в борьбе с коррупцией. "Одно радует, - заключает Михаил Малиновский, - подобное противостояние не характерно для прокуратуры и районных СК Магнитогорска".
После разговоров о новых законах и проектах, о проблемах, порожденных "курсом на гуманизацию" наказания, спросила Михаила Анатольевича, часто ли благодарят их за честную службу? Как оказалось, приходят с требованиями, претензиями, поучениями и очень редко со словами признательности.
