Благодаря им о моде Советского Союза, тогда ещё закрытого от мира западной цивилизации железным занавесом, не просто узнали – её полюбили: и её саму, и русский характер, мастерски отображённый обоими модельерами в своих коллекциях. Формы, цвета, фактура, фурнитура и аксессуары – виделось в этом и наше умение работать и радоваться, быть щедрым и скромным…
Так уж получилось, что их имена всегда ставили рядом, постоянно сравнивали творчество, меру успешности обоих на мировых модных подиумах и почему-то приписывали обоим маэстро конкуренцию и даже зависть. И – да, общего у них очень много: оба старались отображать в своих произведениях русский мир – правда, у каждого он был своим. И если Валентин Абрамович тяготел к европейскому стилю строгих форм, а в конце жизни даже и в цвете начал предпочитать графитные оттенки, то Вячеславу Михайловичу всегда были близки мотивы ткацкой промышленности, поскольку, во-первых, и родился он в самом ткацком городе страны – Иваново, во-вторых, начинал свою карьеру с производства спецодежды, а потом и обычной одежды из неликвидной советской материи, а потому знал эту сторону жизни как никто близко и очень уважал, по его собственным словам, высокую культуру ткацкой промышленности СССР – то, что почти сразу же потом потеряла Новая Россия. Потому нередко в самых изысканных коллекциях кутюрье вместе с дорогим костюмным сукном вдруг появится простенький горох, а после строгого силуэта вдруг промелькнёт летящий шифон, прямо «отправляющие» к вкусам СССР.
Далее, оба царствовали на эстраде, создавая наряды, а порой и узнаваемые образы ведущим представителям шоу-бизнеса, а также в театре, принимая заказы на «обшив» спектаклей ведущих храмов сценического искусства страны. Обоим пришлось и одевать в свои творения силовые структуры: Вячеслав Зайцев когда-то создал и сшил обновлённую форму для советских милиционеров, а Валентин Юдашкин – для военных. В первом случае это был безусловный успех – и эстетический, и функциональный, а второй стал фиаско: те, кому предстояло служить в форме «от Юдашкина», очень, мягко говоря, критиковали её качество – зимой в ней было холодно, нитки рвались, не держа ни швы, ни пуговицы... По словам жены дизайнера Марины, для Валентина Абрамовича это стало огромным потрясением: он действительно хотел, как лучше, но с выделенным бюджетным финансированием, как обычно, что-то пошло не так. Активно защищал своего коллегу и сам Вячеслав Зайцев, так ответив на вопрос Владимира Познера в его программе:
– Валентин великолепный мастер своего дела, причём и в том, что думает не только о красоте, но и комфорте, особенно, если речь идёт о форменной одежде, которую, в отличие от платья, носишь не пару часов, пока длится мероприятие, а буквально сутками. И я уверен, что Юдашкин всё замыслил на высшем уровне. Но, как это часто у нас бывает, ради собственной наживы выделенные деньги решили сэкономить: дешёвые синтетические ткани, в «обязанности» которых не входит защищать солдата от непогоды, некачественные нитки и прочая фурнитура…
Наконец, Валентин Юдашкин – в какой-то степени ученик Вячеслава Зайцева: будучи студентом, он напросился на преддипломную практику в Дом моды на Кузнецком мосту, которым тогда руководил «Красный Диор» – таково было прозвище Зайцева на мировом подиуме. Главное, чем был удивлён и восхищён начинающий дизайнер, ненавидевший серость и совковый ширпотреб, – тому, что даже в условиях дефицита, строгого регламента и «многоэтажной» системы цензоров и худсоветов можно творить красиво, ярко и очень современно. Правда, совсем скоро Вячеслав Михайлович сам исчерпает свой оптимизм и уйдёт из Дома моды, но пока он фонтанировал творческой энергией, которой щедро делился со своим учеником, сразу разглядев в нём талант, но не увидев большого самостоятельного потенциала. Через десять лет, когда Валентин Юдашкин, оставив работу на вторых ролях при советских модельерах, отправится в собственное творческое плаванье, Вячеслав Зайцев отнесётся к этому скептически. Но ещё через несколько лет признает, что молодой коллега принял единственно верное решение. И от всей души на первых порах помогал ему советами, объективными оценками и критическими замечаниями. Словом, они не конкурировали, не конфликтовали и друг о друге высказывались исключительно уважительно.
Гагарин от моды
Это второе прозвище Вячеслава Михайловича среди западных коллег после Красного Диора, и всем понятно, почему. Именно он, одевший серый совок в яркие цвета, представил миру Россию не в привычном сером и хаки, которым были заполнены советские магазины. Ох, как он не любил всего этого! Ещё одна отличительная особенность Зайцева: в отличие от прочих, в своём творчестве он не следовал мировым трендам – в СССР о них просто никто не знал. Он – творил моду в истинном смысле этого слова, придумывая формы и фантазируя над их воплощением. И всегда говорил: «Наши люди добрые и открытые, надо это показать всему миру!»
Он родился в Иваново в семье работницы ткацкой фабрики и культпросветработника городского парка. Участник войны, отец Вячеслава Михайловича попал в плен, откуда сбежал и дошёл с советскими войсками до Берлина. Но после пленное прошлое дало право признать его предателем и приговорить к десяти годам лагерей, а жену и двух сыновей – к постыдному клейму врагов народа. От поездок к мужу мать сильно заболела, и Вячеслав Михайлович взял заботы о доме на себя. Мама для него – святое: он не раз со слезами вспоминал, как в самые морозные дни, когда дома из-за отсутствия дров от холода пар шёл изо рта, мама долго проутюживала постель, а потом они вдвоём ложились на нагретые простыни и, прижавшись друг к другу, засыпали. При этом мальчик прекрасно учился, посещал театральный кружок и вообще старался жить весёлой творческой жизнью. Правда, в желанное музучилище его, сына врага народа, не взяли – а вот в химико-технологическом техникуме капризничать не стали – и он подал документы туда. Знал ли, что совершает судьбоносный поступок? Вряд ли. Но быстро понял, что он – на своём месте.
– Я, молодой мальчишка, разумеется, обожал девчонок и просто хотел дарить им красоту во всём, – со смехом признавался мне маэстро во время пресс-подхода на каком-то фестивале – то ли модном, то ли киношном, то ли музыкальном – в столице. – И причёсывал их, и макияж делал, и платья шил. Вот тогда руку и набил – и в творчестве, и в мастерстве. Блестяще окончил техникум и по совету друзей поехал покорять Москву – в текстильный институт. Был там лучшим студентом.
По распределению лучшего студента Зайцева распределили на фабрику по пошиву спецодежды для работниц промышленности и сельского хозяйства. Вдохновлённый доверием, молодой модельер решил раскрасить трудные будни рабочего человека и представил на суд худсовета яркие фуфайки, модные сапоги и красивые до светскости комбинезоны. Разумеется, случился скандал – коллекцию не приняли. Зато во французском журнале «Пари матч» появились её фото и статья под названием: «Он творит моду Москвы».
Через три года её прочёл сам Пьер Карден и, заинтересовавшись Зайцевым, приехал на его показ – в то время Вячеслав Михайлович уже был назначен худруком знаменитого Дома моды на Кузнецком мосту. Места, в котором «отшивались» все жёны советских бонз высшего ранга. А ещё – звёзды эстрады, в том числе, Клавдия Шульженко, которой модельер создал яркое струящееся платье с огромным цветком на шее. А потом – Алла Пугачёва, для которой он создал знаменитый балахон, и Примадонна, по её собственным словам, всегда страдающая склонностью к лишнему весу и при этом любовью к вкусной еде, чувствовала себя в нём счастливо многие десятилетия. Он корректировал образ Эдите Пьехе, Муслиму Магомаеву, а после работы дизайнером костюмов для спектаклей театра сатиры и «Современник» обзавёлся друзьями и в актёрской среде: Валентин Плучек, Галина Волчек, Андрей Миронов, Вера Васильева и многие другие кумиры СССР. А помните роскошные костюмы героини фильма «Иван Васильевич меняет профессию»? И её белый брючный костюм, и коротенькое красное платье, и красно-белый лук я с удовольствием приобрела бы и сегодня – как вы догадываетесь, автором этих хитов также является Слава Зайцев. Ну и, понятное дело, дикторы телевидения также предпочитали одеваться у него – причём, будучи лояльным к маленьким доходам телеведущих, Вячеслав Михайлович отдавал им свои модели по себестоимости.
Итак, его коллекцию увидел Пьер Карден – и был поражён. Ну, может, ему понравились не абсолютно все платья, но вот от пальто с элегантной золотой вышивкой он был без ума. Словом, у Зайцева не было выбора – он отправился на мировой подиум, где как-то сразу был признан западными коллегами. Во времена холодной войны завистливые коллеги писали на него доносы, и Вячеслава Михайловича не раз вызывали на ковёр КГБ – но как-то быстро руководство страны поняло: Зайцев – это возможность поменять и поднять имидж страны в глазах мира. И благословили его «модные походы» на мировые недели моды. Правда, случилось это уже в 1988 году.
Его мечта – научить одеваться простых людей – сбылась на телепроекте «Модный приговор», который маэстро вёл два года и, как говорят и зрители, и участники программы, был очень деликатным – при том, что никому не льстил. Через два года он сам оставил программу: страдая болезнью Паркинсона, он терял чёткость речи и решил, что телекарьеры достаточно. Кто только не делал пародии на непонятное говорение Зайцева! Но он не обижался – напротив, искренне хохотал над тем же Галкиным (имеет статус иностранного агента), считая шутки Максима над ним самыми удачными. Так же смеялся над не всегда добрыми шутками над собой, будучи гостем «Камеди-клаба».
И вообще он был хорошим, добрым и порядочным человеком. Последние годы жизни Вячеслав Михайлович провёл на своей даче в деревеньке Щёлковского района Подмосковья. На светских мероприятиях появлялся нечасто, зато в своём дачном доме с удовольствием принимал всех селян и поил их чаем с вареньем собственного производства. С этой дачи его и отвезли в больницу с внутренним кровотечением на фоне язвы желудка. Модельера не стало 30 апреля этого года.
Модельер и персона
Валентину Юдашкину, с одной стороны, идти по следам, вытоптанным на мировой подиум Славой Зайцевым, было легче. С другой, – тяжелее, и тоже из-за этого: мир возлюбил российскую моду от Вячеслава Михайловича и нового ничего не ждал. Однако Юдашкин, уже известный кутюрье в России, смог обойти все острые углы – в 1991 году он вышел на мир с коллекцией «Фаберже» и покорил Парижскую Неделю высокой моды настолько, что одну модель в форме ювелирных пасхальных яиц тут же приобрёл для своей коллекции Лувр. С тех пор успех он, что называется, был обречён на успех: несколько коллекций в год на мировых неделях моды, руководство собственным домом моды, создание коллекций для Москвы, обшив звёздных друзей – а их у Валентина Юдашкина было множество. Потому что, в отличие от своего учителя Славы Зайцева, Валентин Абрамович, кроме известного модельера, стал светской персоной – и это вывело его на совершенно другой уровень популярности, востребованности, а в работе – менеджмента, пиар-технологий и маркетинговых ходов. Скажу проще: Юдашкин был интересен прессе и её читателям не меньше, чем его клиенты – Алла Пугачёва, к примеру. Кстати, с Примадонной модельер дружил более 30 лет. И на похороны своего друга, прошедшие 6 мая в Москве, Пугачёва, несмотря на опасные разногласия с нынешней политикой страны, приехала. Несмотря на то, что Юдашкины совсем недавно сами посетили Израиль, где встретились с мамой Валентина, проживающей там, и семьёй Аллы Пугачёвой.
С детства он не играл в машинки, а рисовал и шил платья – говорит, это генетическое: один дед был архитектором, другой – портным, причём, поневоле. Вернулся с войны без обеих ног и нашёл единственную возможность работать сидя. Потом в 1986-м, был красный диплом Московского индустриального техникума и распределение старшим художником в центральное проектно-конструкторское бюро при Минбытового обслуживания РСФСР. А через три года – работа в качестве стилиста с Людмилой Гурченко, Лаймой Вайкуле и Аллой Пугачёвой.
Свою первую коллекцию – 150 моделей – Юдашкин отшил лично – своими руками, так хотелось представить публике всё и сразу. Потом Пьер Карден даст совет молодому коллеге: жизнь длинная, нужно экономить и силы, и задумки. «Фаберже» стала ключиком в мировой синдикат высокой моды – самую влиятельную организацию в индустрии стиля. Проще говоря, его приняли за равного художники хот кутюр, что в переводе звучит как ручное шитьё высшего класса, и это действительно так. С тех пор платья его авторства носят топовые личности страны и мира. Более того, его костюмы, представленные на Неделях высокой моды, покупали мировые знаменитости и худели или даже полнели под размеры платьев – Мила Йовович, Кейт Уинслет и прочие звёзды Голливуда.
Кто бы мог подумать, что собственный Дом моды, сегодня известный во всём мире, начинался с продажи банальной шубы жены, чтобы вложить деньги в аренду помещения и покупку пару швейных машинок? А ведь так оно и было: Марина Юдашкина, как говорят многочисленные друзья семьи, стала для Валентина Абрамовича настоящим тылом. Ради мужа Марина пожертвовала собственной карьерой стилиста причёсок, а она, на минутку, была чемпионом СССР и Европы по парикмахерскому искусству. На модном показе в 2008-м в Москве, посвящённом 20-летнему юбилею Дома моды Валентины Юдашкина, мне удалось перекинуться парой слов с женой модельера: спросила, как ей живётся с гением.
– Даже не задумывалась, – смеётся она. – Потому что сначала каждую копейку считали, потом Дом моды строили, коллекции создавали – не до мыслей было. Скажу так: всё в доме зависит от женщины, и то, будет ли ей трудно с мужем, в том числе. А гений он или нет – не имеет значения, к любимому человеку главное найти подход. Рецептов этого нет – у каждого своя история. Моя история – когда-то приходилось подстраиваться под мужа, его настроение, а когда-то, наоборот, брать всё в свои руки и идти напролом в решении какой-либо задачи – всё, как у обычной женщины.
После дефиле поговорить удалось и с самим Валентином Юдашкиным. На юбилейный показ пришёл весь цвет столицы – от Олега Газманова и Игоря Крутого до тогдашнего мэра Москвы Юрия Лужкова, лично вынесшего модельеру роскошный букет. В нашей короткой беседе Валентин Абрамович сказал, что после бессонной недели от волнения, наконец, счастлив и мечтает поскорее отсидеть банкет и завалиться, наконец, спать. Что, несмотря на мировое признание, он всегда чем-то недоволен в своих коллекциях, и юбилейная их подборка – не исключение. Учитывая, что официально юбилей будут отмечать только через пару месяцев, волнений и недовольств собой впереди ещё много. А ещё он, пока не поняв, что мы из Магнитогорска, пригласил на тот самый юбилей. И получив ответ: «Если сможем, то обязательно!» – поинтересовался: «А почему не сможете? Я могу прислать пригласительные, запишите мой телефон, созвонимся и договоримся». Такое внимание было лестным, чего уж.
Валентин Абрамович долго боролся с онкологическим недугом. Всё это время рядом с ним была жена, дочь, её муж и двое маленьких внуков. Он ушёл из жизни второго мая – через два дня после своего учителя.
