В МАГУ ПРОШЛА научная конференция преподавателей «Современные проблемы науки и образования».
Доктор филологических и философских наук, заслуженный деятель науки РФ Сергей Слободнюк выступил с оригинальным, как всегда эпатирующим, докладом «Национальные идеи и демон глобализации». Приведем его в сокращенном виде.
«Произошедшие в начале девяностых годов события, несмотря на внешне прогрессивный характер, на деле явили собой материализацию бессилия и нежелания прежней власти сохранить целостность страны. Слово, как таковое, сыграло здесь роковую и одновременно трагическую роль. Это оно рождало в нашем воображении дивный новый мир и разрушало старый, само став при этом жертвой планомерного уничтожения советской империи… Когда в головы бывших жителей СССР активно вбивали череду непонятных и прельстительных слов, среди которых пальму первенства держали ваучер и приватизация, мало кто догадывался, что это уже совсем не начало, а продолжение разрушения русского мировоззрения. Добавим сюда бесконечный поток рекламных призывов, составленных с нарушением всех правил устной и письменной речи – все это часть хорошо продуманного плана по уничтожению сначала русского языка, а в перспективе – национального самосознания и русской государственности.
Один из наиболее ярких примеров тому – вытеснение слова «русский» словом «россиянин», которое еще в 19 веке начало выходить из употребления, ибо воспринималось как исключительно искусственное и высокопарное. Принудительная подмена «русского» «россиянином» имела целью отнюдь не достижение идеалов политкорректности, совершенно чуждых для нашей страны, а разрушение основ национальной самоидентификации. И если в 19 веке по Европе бродил призрак коммунизма, то теперь по российским просторам носится вполне осязаемый демон глобализации. Но тогда «все силы старой Европы объединились для священной травли этого призрака». У нас же демона глобализации встречают хлебом-солью да песнями величавыми. А почему бы не встречать? Призрак коммунизма был наивен. Он возвещал на весь мир: «Коммунисты открыто заявляют, что их цели могут быть достигнуты лишь путем насильственного ниспровержения существующего общественного строя. Пусть господствующие классы содрогаются перед коммунистической революцией. Пролетариям нечего в ней терять, кроме своих цепей. Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» А демон глобализации хитер. Он никого не пугает. Напротив, угощает сладкими конфетами под названием «общечеловеческие ценности», «Болонский процесс», «толерантность». Но только вот послевкусие у этих конфет…
В какой-то счастливый момент власть держащие осознали: известная формула «Что для русского хорошо, то для немца смерть» верна и в своем зеркальном отражении. Тут и была извлечена из небытия идея национальной идеи. Но увы! Простое провозглашение необходимости обрести национальную идею не способно что-либо изменить, даже если обратиться к наследию прошлого. Хотя бы потому, что до сих пор неизвестно, что есть искомая идея и какова ее национальная принадлежность. Казалось бы, последнее не должно вызывать затруднений. Но вспомним о подмене «русского» «россиянином». И затруднения сразу же появятся. Вся беда в том, что классическая русская, или национальная, идея, по крайней мере в том виде, что она существует последние полтора века, вряд ли применима к современным условиям.
Своими корнями русская идея уходит в 16 век, к словам из рукописи старца Филофея. Именно тогда впервые выдвигается учение о святой Руси, об универсальном всемирном значении России. С приходом Петра I русская идея претерпела значительные изменения. Трубецкой по этому поводу замечал: «В эпоху острой европеизации России русское национальное сознание подверглось коренному извращению». Религиозно-культурная и национальная идея Москвы как наследницы Византийского царства и потому действительного средоточия христианского мира как оплота христианства в борьбе с язычеством и западною еретической культурою утратило именно религиозный свой смысл. На место ее выдвинулась европейская позитивно-политическая идея империи и империализма. Культурная задача формулировалась чисто эмпирически – как рост государственной территории и государственной мощи.
…Одна из неповторимых черт нашего национального самосознания: явно возвышая отечественное, тайно не отвергать западное, которое априорно признается стоящим на низшей ступени иерархии, и одновременно, возвышая отечественное, отторгать западное, которое при этом так же априорно признается стоящим впереди на пути, ведущим к цивилизации. При желании можно дополнить портрет национальной идеи рядом других формулировок, суть которых сводится к трем позициям. Первая: русская идея – идея всечеловечности. Вторая: русская идея, утверждая соборность, утверждает общинную форму собственности, а тем самым – равенство и свободу всех людей. А утверждая высшую любовь, отрицает смертную казнь. Третья: русская идея не есть идея культуры, а идея эсхатологическая, идея Царства Божия.
…А может, следует отойти от стереотипов? Перестать сетовать на злодейку-судьбу? Перестать задаваться вопросами «Что делать?» и «Кто виноват?» и обратиться к разуму, пусть это и откровенно западная штучка? Предлагаемый путь не так уж плох, как это может показаться ревнителям отечественной самобытности. Стоит задаться вопросом «Кому выгодно?», и многое сразу встает на свои места. Начиная с конца восьмидесятых, нам твердили: мы – никто. В духе дурно понятого Чаадаева нас уговаривали: ныне мы составляем пробел в нравственном миропорядке, одинокие в мире, мы ничего не дали миру, не научили его, мы не внесли ни одной идеи в массы, ничем не содействовали прогрессу человеческого разума, и все, что нам досталось от прогресса, мы исказили.
Выход: необходимо вхождение в мировое пространство, а в реальности – попытка сделать страну фрагментом фантасмагории. Нам говорят: принимайте демократические нормы. На деле – принимайте экспансию нового цезаризма. Нам гордо сообщают о вхождении наших вузов в Болонский процесс, почему-то забывая, что этот процесс был инициирован отнюдь не самыми большими друзьями России и нужен в первую очередь им, дабы устоять перед Североамериканской экспансией… Всечеловеческая идея, безусловно, хороша. Но она не должна превращать ее носителя в гибрид пожарной команды и дойной коровы. Как справедливо писал Бердяев, «глобализм есть не более, чем деградировавший потомок дурно понятого интернационализма». Это нам нужно?..
Нет, я не призываю замкнуться в рамках национальной исключительности, гордо провозгласив: «Мы есть третий Рим!» Увы, третий Рим лежит во прахе. Надо просто помнить, кто мы. Можно заучить формулу Конфуция: «Если имена неправильны, речь противоречива. Когда речь противоречива, дела не завершаются успехом. Когда дела не завершаются успехом, не процветают правила поведения и музыка. Когда не процветают правила поведения и музыка, наказания и штрафы неправильны, народу некуда поставить ноги и положить руки». Не знаю, возможно ли создание справедливого общества при помощи конфуцианского исправления имен. Но то, что неправильные имена способны внести вклад в разрушение социума, совершенно очевидно. Поможет ли это? Откуда мне знать наверняка? Я не Господь и даже не его заместитель по хозяйственной части. Одно знаю точно: панацеи от нашей болезни нет…
