Завтра после сеанса в кинотеатре с джазовой душой обсудят фильм "Человек, который убил Дон Кихота" (12+).
Бывает, жизнь дарует хорошее начало, а потом бросает в затхлое болото обыденности, из которого поможет выбраться только основательная встряска. Вот и молодой режиссёр, которому повезло начать карьеру в кино со съёмки фильма о Дон Кихоте, со временем погружается в хорошо оплачиваемое, но рутинное производство рекламной продукции и понимает, что нуждается в форс-мажоре, чтобы вернуться к творческому поиску. С этого форс-мажора и начинается весь сыр-бор в комедии знаменитого комика Терри Гиллиама "Человек, который убил Дон Кихота" (12+). Главный герой (Адам Драйвер) оказывается в деревушке, где студентом снимал свой лучший фильм о Рыцаре печального образа (Джонатан Прайс), и натыкается на его персонажей. Жители деревушки, участвовавшие в массовке, почувствовали потребность в переменах, и у режиссёра, когда-то окунувшего их в кинореальность, нет выбора: приходится погружаться с ними в сервантесовский сюжет. Но романтикам нужно быть готовым к противостоянию с циниками, представляемыми прожжённым кинопродюсером (Стеллан Скарсгард), русским безбашенным воротилой (Хорди Молья) и бесящейся с жиру богачкой (Ольга Куриленко).
От замысла до съёмок этой ироничной комедии прошло почти тридцать лет.
Каждому возобновлению работы над проектом препятствовали травмы или смерть именитых актёров, разрушение съёмочной площадки ураганом, разногласия со страховой компанией и спонсорами, а высокой оценке фильма мешали скандалы с продюсером. За десятилетия состав предполагаемой труппы несколько раз менялся, так что в списке исполнителей уже не значатся заявленные было Дени ДеВито, Жан Рошфор, Шон Коннери, Юэн МакГрегор и Джонни Депп. Впрочем, в конечном счёте фамилии на афишах тоже из первого разряда.
Куда важнее то, что некоторые идеи проекта за это время автор "Воображариума доктора Парнаса" (16+) и "Братьев Гримм" (12+) воплотил в других своих работах. Это даёт основание критикам указывать на самоповторы, а поклонникам - на сознательные отсылки к прежним фильмам, саморазвитие и феллиниевское подытоживание своего творчества, переходящее в развёрнутую метафору творческого процесса. А в ней сквозит явное сожаление режиссёра о судьбе мастеров, променявших честность в искусстве на золотого тельца. Нет, без наивных, но стойких духом рыцарей печального образа музы молчат.
