Она родилась в 1928 году в многодетной семье Сайфуллиных в селе Урляды Верхнеуральского района Челябинской области. Жили вдевятером: родители, бабушка и шестеро детей, среди которых Зибаржат была предпоследней.
Когда началась война, Зибаржат было 13 лет. На фронт ушли дети Сайфуллиных: старшего по зрению определили в трудармию, ещё двое сыновей ушли добровольцами в 17 лет. Один стал лётчиком, прошёл, а вернее – пролетал, всю войну и вернулся домой, прожил 89 лет. Второй был танкистом и погиб в 1945 году за месяц до конца войны.
Будучи подростком, Зибаржат работала в колхозе – собирала пшеницу за комбайном. Но хрупкая девочка не справлялась и не успевала ловить зерно в мешки. Тогда её сделали плугарем. Нужно было чистить плуг от налипшей сырой земли. Девочку привязывали к плугу, чтобы она не попала под него. А потом пришла разнарядка: в город нужно было отправить из колхоза двенадцать человек.
– Так в 15 лет меня вызвали на учёбу в школу фабрично-заводского обучения в Магнитогорске, где готовили рабочие кадры для металлургического комбината, – рассказывает ветеран. – Жили в общежитиях на Дзерджинке – каменных бараках, в одной комнате до сорока человек. Группы в ФЗО были по 36 учеников, я в своей – самая младшая по возрасту. За полгода освоила работу обмотчика – перематывали моторы. Потом начали нас распределять: кого мотористом на РОФ, кого в слесари или стрелочники, в сборщики роликов.
В итоге осталось шестеро самых шустрых да смышлёных, среди них Зибаржат и две её сестры. Им доверили работать на станках в механическом цехе. Чтобы девчонки не студили ноги, на бетонный пол ставили деревянные мостки. И объяснили: будете точить запчасти для машин – экскаваторов, бульдозеров, бурильных установок. Всё должно быть чётко – на каждую деталь была схема, чертёж и матрица-плансон. Слово «плансон» девушка долго не могла запомнить – уж больно сложное, непонятное, мудрёное.
– Однажды мастер Феня (тоже девчонка, немногим старше меня) отправила меня в инструменталку поменять плансон на новый, – рассказывает женщина. – Пока шла – слово забыла. Ну и вылепила там мужикам: «Мне платформа нужна». А мужики смеются: «Выйди из цеха, там под погрузкой на железной дороге и стоит платформа – возьми». Пришлось схитрить: взять старый плансон и с ним, как с образцом, идти опять. Зато всю жизнь это слово помню (смеётся).
Эта история – показатель того, что детвора (а что такое девочка 16–17 лет) толком и не понимала, что и для чего они делают. Да и не объясняли им, потому что есть такое понятие, как военная тайна. И только после войны Зибаржат узнала, что точили они детали для снарядов и военной техники. А тогда была одна задача: не упасть в обморок от усталости – работали по двенадцать часов. Потом пока в душевую, переодеться, в столовую – что там остаётся на то, чтобы поспать?
На отдых – двенадцать часов, а потом снова на смену. Организм детский, восстанавливаться не успевали
Рукава были завязаны, ворот застёгнут наглухо – чтобы стружка не попала. Но порой за малолетками не углядишь: однажды парнишка надел сверху фуфайку – озяб, – и свободный рукав затянуло в станок. Серьёзно поранился.
Война закончилась, но молодых людей с комбината убирать не торопились. Да и сами они не спешили уходить: рабочая карточка позволяла неплохо питаться. И профессия уже есть. Так девушка станочником и проработала… до 1959 года. Занималась общественной работой, состояла в профкоме. В сорок девятом вышла замуж – супруг работал на комбинате, на руднике бульдозеристом. Родился сын.
А потом Зибаржат Задыбаева решила поменять сферу деятельности и ушла в торговлю, где и проработала до пенсии. С мужем душа в душу прожили шесть с половиной десятков лет. Сына потеряли рано – погиб в тридцать лет. Но остались две внучки, есть три правнука и праправнучка.
– Мой внук уже семь лет как дедушка, – с гордостью говорит Зибаржат Гайнуловна. – Родня меня не бросает: постоянно навещают, интересуются здоровьем, помогают.
Кажется, и сама ветеран в свои 97 лет бодрячок. Да, плохо слышит, один глаз не видит, но сама себя обслуживает, готовит еду. Не так давно «завязала» с рукоделием: много лет вышивала, вязала крючком и спицами – и не только для себя, для души, но и участвовала в городских выставках творчества. А память – позавидовать можно. С лёту вспомнила песенку, что напевали, обучаясь в ФЗО:
ФЗО ты ФЗО, чем тебя вспомянешь,
Утром встанешь – хлеба нет, песенку затянешь.
Скоро кончится война – пойдут ребята ротами,
Я своего милого встречу за воротами.
Девочки-девчоночки, не будьте гордоватые,
Любите раненых ребят, они не виноватые.
В 2017 году в родной деревне Слатинка поставили памятник героям войны, на празднике труженица тыла была почётным гостем. Парадный пиджак Зибаржат Гайнуловны Задыбаевой увешен медалями. Большинство – к юбилейным датам Великой Победы. Ветеран Великой Отечественной войны дорожит каждой из них, но особенно любовно гладит самую первую – «За доблестный труд во время войны». И не сетует, что пришлось трудно в те годы, говорит, что именно потому, что никогда не боялись работы, любили работать – выжили, закалились и «скрипим потихонечку к столетию».
